"Наль Подольский. Кошачья история" - читать интересную книгу автора

сдавались... Потом к нам прибило шхуну без парусов и без мачт,
и все трюмы были полны продовольствием... да, до самого
верха... И тут из продуктов, прямо из кучи выпрыгнул большой
кот с колбасой в зубах, он ее растерзал, упал и забился в
судорогах! Все продукты оказались отравлены, мы их есть не
стали... нет, не стали... А коту поставили памятник - он и
стоит до сих пор.
- Вам повезло, - ухмыльнулся Юлий, - ваш редактор
большой шутник, это редкость в провинциальной газете.
- А вы, пан профессор, тоже так думаете?
- Не знаю, не знаю... Но вы-то ночью - следили за мной,
что ли?
- Я ни за кем не слежу, пан профессор. Но моя
обязанность, - голос его стал служебно-скучным, - знать все,
что происходит в городе... особенно по ночам.
У меня пропала охота продолжать разговор. Полицейские
шутки... вроде бы глупость... и что-то зловещее... недурное
знакомство... Чтобы ускорить развязку, я разлил по рюмкам
остатки водки.
Майор молча выпил, и взгляд его опять помутнел. Он
медленно качнулся вперед и повалился на стол.
- Почему п...пан пп... профессор... п...почему... - его
язык еле ворочался, - Юлий сс... скажи ему... что я не опп...
не опасен...
- Он не опасен, - бесцветным голосом повторил Юлий, его
начинала раздражать эта сцена.
Майор опустил голову на руки, он был безнадежно и
окончательно пьян. Мы помогли ему спуститься по лестнице и
сдали с рук на руки милиционеру, сидевшему за рулем его машины.

3

Так у нас дальше и повелось, что дневные часы мы
просиживали в ресторане. В неподвижной жаре делать что-нибудь
было трудно, и мы вскоре заметили, что большинство наших
знакомых старается в эти часы отсыпаться. Одни уходили на
два-три часа обедать домой, другие, задернув шторы,
укладывались на кожаные диваны в своих кабинетах или даже
спали, посапывая за столами в рабочих креслах.
Юлий же, как и я, не любил спать днем, и мы не принимали
участия в этой всеобщей сиесте. Он вообще спал немного -
ложась очень поздно, в три, а то и в четыре, вставал не
позднее, чем в десять, и если днем начинал уставать, то
пристраивался где угодно подремать четверть часа, после чего,
протеревши, как кошка, глаза и щеки рукой, становился опять
свежим и улыбающимся.
Обычно после полудня, искупавшись в море, мы занимали свой
столик и тянули холодное пиво, либо сухое вино; под
успокоительный шум кондиционера Юлий читал мне отрывки
сценария, где герои фильма рассуждали на научные темы, или