"Наль Подольский. Кошачья история" - читать интересную книгу автора

угла в угол, глядя в пол и стряхивая пепел сигареты куда
попало. Упоминание об архитекторе взорвало его окончательно:
- Нет уж, к чертовой матери! Этого еще не хватало!
Допиваем чай и грузим машину!
Меня охватила настоящая паника. Не может, не может она так
уехать... вот оно что, я уже без нее не могу обойтись... да,
так и есть, без нее будет пусто... она знает важное что-то,
очень важное для меня... как жить... и вдруг вот так - сесть в
автомобиль и уехать... не может этого быть.
Повидимому, все это было написано у меня на лице, потому
что Наталия бросила мне предостерегающий и, как мне показалось,
чем-то обнадеживающий взгляд. Очень короткий взгляд, но он мне
надолго запомнился - в нем была и тоска, и жалость ко всем
нам, и обещание не бросить меня совсем на произвол судьбы, и за
всем этим - безграничный и глубокий покой, от которого
становилось страшно, ибо от него теряли реальность окружающие
предметы и становилось бессмысленным всякое движение. И он же,
этот покой, обладал неодолимой притягательной силой. Она знала
о жизни что-то очень важное, без чего мир становился плоским и
одноцветным.

Димитрий и Дима смотрели выжидательно на Наталию, словно
признавая за ней право на окончательное решение.
- Значит, ты предлагаешь, - сказала она ровным голосом,
таким ровным, что он будто резал пространство на части идеально
точными плоскостями, - немедленно ехать и отказаться от
поисков Антония?
- Вот, и это еще! - лицо Димы болезненно скривилось, и
теперь он почти кричал. - Чего же мы тратим время, давайте его
ловить, черт бы его побрал!
- Значит, все в порядке... - как бы себе самой,
задумчиво сказала Наталия, поднимаясь из-за стола. - Все в
порядке, - повторила она, обращаясь уже только ко мне, - я
тебя не зову с нами: как видишь, наша компания не очень веселое
зрелище... надеюсь, к вечеру мы вернемся.
Я попросил их, не знаю зачем, завезти меня по дороге в
центр города, и вышел из автомобиля на первом попавшемся
незнакомом мне перекрестке, ничем не отличающемся от других
пыльных перекрестков.

5

Послонявшись по городу, я убедился, что деться в нем
некуда. Возвращаться домой не хотелось, и я пошел по улице, в
конце которой виднелась бурая степь и колышущийся в струйках
горячего воздуха пыльный горизонт.
Я без цели бродил по степи, пытаясь сосредоточиться и
навести в мыслях порядок, но ни остановить их, ни придать им
сколько-нибудь определенность не удавалось.
Город скоро очутился у горизонта, но меня не беспокоило