"Наль Подольский. Кошачья история" - читать интересную книгу автора

Добросовестно следуя инструкции Одуванчика, я добрел до
центральной площади и проник в кабинет редактора "Черноморской
зари".
- Кого я вижу! - завопил он отчаянно, едва я приоткрыл
дверь; на лице его заколыхалась улыбка, словно вода в резиновой
грелке.
- Кого я вижу! - проорал он еще раз. - Редкий, редкий
гость!
Пока я умещался в вертящемся кресле из белого пластика, он
следил за мной счастливым и укоризненным взглядом, как если бы
его посетил любимый непутевый племянник.
- Он курит, я помню, он много курит! - приходя в восторг
от этого моего порока, он дергал и тряс ручку ящика, тот,
наконец, подался со скрипом и выдвинулся противоестественным
образом рядом со мной, снаружи стола - на дне ящика пестрели
сигаретные пачки.
- Не эту! Не эту! - он возбуждался все больше. -
Американские! Там, в углу!
Дождавшись первых колец голубого дыма, он мечтательно
проследил, как они уплыли наверх, и радостно объявил:
- Я терпеть не могу табака! Меня прямо тошнит от него! -
не слушая моих извинений, он потянулся к стене и щелкнул
выключателем.
Все пространство заполнилось стрекотанием и хлопаньем
лопастей, пять или шесть вентиляторов жужжали и пели на разные
голоса, устраивая вокруг меня миниатюрный циклон. Дуло со всех
сторон, даже откуда-то из-под кресла, на столе с громким
шелестом трепыхались бумаги, дым моей сигареты исчезал в этом
тайфуне, прежде чем я успевал его выдохнуть. Мне почудилось,
что весь кабинет, подобно диковинному кораблю, парит уже над
землей, и вместе со мной, с редактором, с его сигаретами,
полетит сейчас над степью и морем, подгоняемый буйным ветром.
Редактор смотрел на меня, подперев щеки руками, и получал
несомненное удовольствие; я решил, что можно перейти к делу.
- Как? Лаборатория? Анализ воды? - улыбка его
всколыхнулась волной удивления, постепенно утихшей, лицо
разравнялось и стало задумчивым, как блюдце с водой,
простоявшее долго в спокойном месте.
- Нет! Чего нет, того нет! И не ищите!
- Неужто и в школе нет кабинета химии?
Его передернуло, и морщины прорезали наискось кожу лица,
словно за ней повернулось нечто массивное, твердое и угловатое,
вроде литой стеклянной чернильницы.
- Кабинет есть. Но учитель!.. Никуда не годится. Псих,
клинический! Он вам не поможет.
- Но мне нужны простейшие реактивы. Самые простые вещи.
- Он и простых вещей не может. Чокнутый!.. Да у него все
пробирки давно перепутаны.
- Это пустяки, я разберусь.
С сомнением склонив голову, он повернулся в кресле. Взгляд