"Наль Подольский. Книга Легиона (Журнальный вариант)" - читать интересную книгу автора

горле, будто сразу весь воздух заменили чем-то другим. Ну, в общем, то
самое. А из него кровь на ковер капает. Я начала орать несусветное что-то:
прекратите и уходите! Так он просто не слышит. Схватила первое, что под руку
подвернулось, и треснула его по башке.
- И что же это было? - с любопытством спросила Марго.
- Теннисная ракетка.
- Ладно,- объявила Марго,- спасибо тебе за ласку, я его увожу... Теперь
слушай. Я займусь этим делом всерьез. Все, что сейчас рассказала, ты по
свежаку запиши. И еще. Распиши мне за шесть суток, с десятого по
пятнадцатое, где ты бывала. Без беллетристики, только время и место. Но
постарайся не пропустить ничего, даже если куда на десять минут заезжала.
Хочу понять, как ОНО мою квартиру накрыло. И вообще будь внимательна.
Видишь, как ОНО действует: бьет вроде как вслепую, но иногда попадает.
По пути домой, в такси, Марго спросила:
- Тебе нечего к ее рассказу добавить?
- Нечего.
- То-то ты молчал, как немой.
- А что мне еще оставалось? Я и так, мягко говоря, ей вечер испортил.
- Да уж, сегодня ты отличился... Ничего, стерпит. Ей не привыкать,
судьба такая. Зато мы пронаблюдали, как эта штука работает. Вот уж воистину:
лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.
- Как знать... есть вещи, которых лучше вообще не видеть.
- Пока не начнешь следствие.- Она сама удивилась резкости своей
интонации, но смягчить впечатление не пыталась, и разговор оборвался.
И только уже на лестнице, остановившись передохнуть на площадке между
этажами, он заговорил снова:
- Один маленький штрих. Я, конечно, виноват перед ней. Но тем не менее:
она мне отчетливо неприятна.
- Это в каком же смысле? - спросила она скептическим тоном.
- В биологическом. Где-то внутри нее, в самой глубине, есть нечто
инопородное, какая-то чуждая молекула, что ли... и, возможно, опасная.
Причем она сама наверняка об этом не знает.
Марго полностью сосредоточилась на том, чтобы не дать заметить Платону,
какое удовольствие доставило ей его заявление - словно приятная, теплая
волна распространилась по всему телу. Мужики все подряд на Лолку бросаются,
что голодные псы на кусок мяса, а вот он - из другого теста.
Когда он заснул, перед тем как выключить свет, она собрала и вынесла из
комнаты все колющие и режущие предметы, ворча под нос:
- Профессия... ничего не поделаешь.
Проснулась она от ощущения, что в доме творится что-то неладное. Уже
начинался рассвет, и в комнате было серо. Она прислушалась - из гостиной
доносились невнятные звуки, не то сопение, не то тихий хрип, и какое-то
шуршание.
Платон лежал на спине, неловко и странно выгнув туловище, и слегка
вздрагивал. Глаза были открыты, но виднелись только белки, казавшиеся
огромными, в уголке плотно сжатого рта пузырилась слюна. Марго имела об
эпилепсии весьма смутные представления, почерпнутые в основном из
кинофильмов и любовных романов. Она знала, что больного не следует
перемещать, что в рот нужно вставить ложку, дабы он не откусил себе язык и
не задохнулся, а когда конвульсии кончатся - тепло укрыть, ибо он будет