"Наль Подольский. Книга Легиона (Журнальный вариант)" - читать интересную книгу автора

руку,- так ведут себя люди, касаясь оголенного провода и не зная, под током
он или нет,- и только убедившись в отсутствии напряжения, вложила свою
ладонь в руку Марго. От нее исходило приятное обволакивающее тепло, и
отпускать ее не хотелось - не зря, видно, к ней так льнут мужики.
На следующий день Марго пришла к прокурору с повинной: дело, мол,
развалилось, не успев начаться, версия Марго основана на случайных
совпадениях. Она осторожно дала понять, что только прозорливость и
осмотрительность прокурора спасли прокуратуру и ее, Марго, лично, от
большого конфуза, и потому ворчание прокурора по поводу потерянного времени
и средств было формальным. Наблюдение за Паулс и прослушивание немедленно
прекратить, все телефонные записи и видеопленки уничтожить.
- Но самоубийц совсем не забрасывай, материал-то подкапливай... мало ли
что,- на прощанье напутствовал ее прокурор голосом, лишенным энтузиазма.
Марго полностью погрузилась в однообразную рутинную работу, и временами
ей казалось, что с прекращением дела Паулс она потеряла что-то очень важное.
Самоубийства шли своим чередом, три за последующие две недели, и Марго их
расследовала добросовестно, но без интереса - с Паулс они связаны не были.
Настало жаркое лето, пора отпусков, и приятель Марго, отправив жену и
детей на дачу, жил теперь фактически у нее. Проведя день на работе, где
почти не обращали внимания друг на друга, они вечера просиживали за бутылкой
у телевизора и, если не слишком напивались, перед сном занимались любовью.
Все это стало казаться Марго убогим и скучным, хотя раньше вполне
устраивало. Она пыталась как-то приукрасить застолье и модернизировать
постельные удовольствия, сделать свою частную жизнь хоть капельку
интереснее, но ее сожитель, человек уже в возрасте, привыкший принимать
однообразие как естественную норму бытия, ее старания не одобрял и не
поддерживал, и она на них вскоре махнула рукой.
Поэтому в начале июля, когда список самоубийц пополнил охранник
страховой компании Паулс, Марго даже обрадовалась. Лола позвонила сама.
- Я за вами заеду. В шесть, пойдет?
Лола машину вела молча, и Марго чувствовала, как она напряжена. Ведь
надо же - девчонке явно не по себе, а выглядит все равно, как картинка из
модного журнала. Порода такая...
- Послушай,- начала было разговор Лола и сделала паузу, нахально
проскакивая перекресток на красный сигнал светофора,- давай будем на "ты".
Поехали к нам на фазенду, в смысле на дачу. Там у нас хорошо, пусто, папаша
в Германии. Маленько оттянемся, отдохнем, чего здесь в духоте париться?
Первой реакцией Марго было - жестко отказаться. Но, собственно, почему?
Лола теперь не подследственная и скорее всего ею не будет. И вообще,
действительно, отчего немного не оттянуться? Марго кивнула.
На даче первым делом искупались в прохладном озере, на обеих это
подействовало благотворно, и, вернувшись в дом, Лола включила электрический
камин, подкатила к нему кресла и поставила на журнальный столик коньяк и
кофеварку, явно создавая условия для задушевного общения.
- Хочу тебе кое-что рассказать,- деловито разлив по рюмкам коньяк, Лола
с ногами забралась в кресло,- только не надейся услышать, как говорится,
чистосердечное признание. Кровавых злодеяний за мной, увы, не числится.
- Это, милочка, я давно поняла,- усмехнулась Марго,- иначе бы здесь с
тобой коньяки не распивала.
- То, о чем пойдет речь, тебе покажется в лучшем случае странным,