"Леонида Подвойская. Тьма " - читать интересную книгу автораофицерской портупеей.
- Я сейчас распишусь, - пообещал он вскочившему сыну. И не здесь - он разорвал страницу дневника и шваркнул его об стену. - На твоей заднице распишусь - махнул он портупеей. На свою беду, ошеломленный Максим попытался увернуться очень неловко и удар пришелся по лицу. Всхлипнув от унижения - боли он и не почувствовал, Максим кинулся в комнату к Рыжику и упал на койку. "Бить? Сына бить? По лицу? Ремнем? Ладно. Пусть приходит и бьет. Пусть убьет совсем! Если заслужил!" - думал Максим, давясь слезами обиды. В глубине души он не верил, что "заслужил". Но отец не шел, экзекуция откладывалась. Максим включил свой плеер, нашел любимые записи и, вновь и вновь переживая происшедшее, тем не менее, потихоньку уснул. Утром отца уже не было дома. Служба. Возле ранца лежал дневник с аккуратно подклеенной страницей и подписью отца. Макс не знал почему, но именно это, а не ремень, потрясло его душу. И с тех пор во всех своих проделках в школе он не переступал грань, отделяющую устные замечания от записей в дневнике. Гораздо позже он узнал, как вымучился за ту ночь отец. Какие только жуткие последствия не представлял! Не хотел же он вот так - по лицу. Вообще это не по-людски. А если глаз! - в ужасе думал он. Или даже не глаз, а губа. Это же молодой парень! Среди ночи он не выдержал, вошел в комнату к спящему сыну, и тихонько подсвечивая фонариком, осмотрел Максима. И счастливый вышел - склеивать порванную страницу. Вчитавшись в замечание, покачал головой, пробурчал что-то нехорошее в адрес автора записи. Вздохнув, расписался. А назавтра, ужиная на просторной для двоих кухне, долго молчали. - Прости, па. Больше никогда, слышишь, никогда..., - всхлипнул Максим. никогда... чтобы не случилось... - прижался к сыну почему-то мокрой щекой Белый-старший. Вспомнив об этом, Максим вытер набежавший слезы. "Папуля! Как же я по тебе соскучился! Зачем мне все это надо, а папуля? Когда же я тебя увижу! Нет... Не в таком виде!" Он вздохнул и пошел долечивать баронова отпрыска. - Скажи, что ты хотел бы от меня? - уже зрячим взглядом изучал целителя наследник после второго сеанса. - Ты понимаешь? Не от отца. От меня. Лично. - Ай, - махнул рукой измученный болью Макс. - Не надо "Ай". У вас всех представление о цыганах, как о подлецах неблагодарных. Но мы всегда с добром к тем, кто и к нам также. - Все и всегда? - А вы? Вы все и всегда? - Ты первый начал. Да не надо мне от тебя ничего. Не могу даже и придумать. Моим проблемам... Хотя, слушай. Пока я буду с вашими пацанятами возиться, попробуй все-таки узнать, откуда эта зараза. - Ты так о нас волнуешься? - Жаль, если вернется. Получится - все впустую. - Ладно. Попытаюсь. А теперь - пока. Дела. Ну, я кое-кому покажу! Исцеленный что-то закричал и в оранжерею вновь ворвалась та же компания. И еще молодая цыганочка, улыбающаяся не только радостно, но еще и виновато. "Невеста. Которая уже на сторону поглядывать начала" - понял Максим. Ничего, многим нетерпеливым теперь достанется на орехи. Отмахнувшись от восторженных изъяснений благодарности, Максим побрел в свой гостевой домик. |
|
|