"Леонида Подвойская. Тьма " - читать интересную книгу автора

собеседник.
" Светлая девочка и такой..." - подумал священник, вновь набирая номер.
- Как там... наш страждущий... - осторожно поинтересовался он после
взаимных приветствий.
- Преставился.
- Как... преставился? - И поплыло, поплыло все перед глазами старого
митрополита. Не выдержало сердце. Трудно сказать, чего. Может, всех этих
непривычных для размеренной жизни переживаний. А может, стыда за малодушие?
Бог его знает.
- Что? Помер? Это что, наверняка? - услышал сообщение " как бы брат". -
Послушай, а... Не, погодь, ты это чего? Э, ну-ка стой! - толкнул он
водителя. Не! Давай пулей в какую больничку.
Потрясенный и озабоченный хозяин машины, тоже не расслышал ответ по
сотовику на последний вопрос митрополита:
- Исповедовался, причастился и преставился. А новый еще жив, с Божьей
помощью.

Глава 14

"Новый" был не только жив. Едва начав шептать, Максим попросил:
"Солнца!" и жалюзи на окнах были раздвинуты. И хотя наступал вечер, юноша
успел впитать немного лучей края малинового диска.
- Пусть остается. Потом луна будет, - более связно попросил он.
- Если можете разговаривать, скажите, где болит, - подсел рядом врач.
- Везде. Кроме головы, - слабо улыбнулся пациент.
- Вы не против потерпеть некоторые эээ процедуры. Нам крайне необходим
рентген.
- Не против.
Через некоторое время в рентгенкабинете врач, перекрестившись, что-то
прошептал и позвал коллегу.
- Это же невозможно! Сквозь него лучи не проходят!
Коллега тоже посмотрел на снимок.
- Может, аппаратура? Сбой какой?
- Вы не против, если мы... повторим? Это... не повредит.
- Конечно не против, давайте.
Максим понял, что организм для восстановления стал поглощать любую
энергию. И вторая порция еще больше взбодрила юношу. Чего нельзя было
сказать о рентгенологе.
- Везите назад, - распорядился он, всматриваясь в абсолютно черные
пластинки.
В палате Максим, вновь подключенный ко всевозможной, явно новейшей
аппаратуре, уснул. Но на этот раз хорошим сном выздоравливающего больного.
Вроде бы все шло своим чередом. Но когда в окно заглянула полная луна,
сиделка - монашка с ужасом увидела, как начало вдруг чернеть лицо ее
подопечного. И лежащие поверх одеяла руки. Крестясь и повизгивая, она
кинулась к дежурному врачу.
- Он чернеет, Господи спаси и помилуй! Он... он...
- Что? Умирает? - бросился в палату врач.
Он немедленно включил свет, бросился к аппаратуре и облегченно
вздохнув, посмотрел на Максима. Все, вроде, нормально. Стабильно. Даже с