"Михаил Петрович Погодин. Нищий" - читать интересную книгу автора

Михаил Петрович Погодин

Нищий
М.: Сов. Россия, 1984


Вы знаете, друзья мои, старинную любимую мою привычку шататься в
народе, присматриваться к лицам и образам добрых соотечественников и
прислушиваться к речам их и поговоркам, в веселые и печальные минуты жизни,
когда, выражусь их пословицею, - у них что на уме, то и на языке. Вы
поверить не можете, с каким удовольствием провожаю я, например,
какого-нибудь архангелогородца, приехавшего в Москву с семгою, на колокольню
Ивана Великого, показываю ему оттуда Москву белокаменную, рассказываю о
сорока сороках московских церквей, о славных удальцах, которые расставляли
на кресте плошки [1], и проч. и проч. На всех гуляньях в Марьиной роще я
всегда бываю в толпе народной, вступаю в разговор со всяким встречным,
смеюсь, балагурю и каждый раз возвращаюсь домой с новыми мыслями о
свойствах, хороших и дурных, благословенного народа русского. Таким образом
легко мне было познакомиться и с героем моей повести. Теперь слушайте.
Часто проходил я Покровкою. На углу подле церкви Воскресения в Баратах
встречался я всегда с нищим, который с первого почти взгляда привлек мое
внимание; но, не знаю почему, при всех моих филантропических видах я всегда
довольствовался подаянием ему нескольких копеек, когда у меня случались они
в кармане, и проходил мимо, как будто оправдывая пословицу: "сытый голодного
не разумеет".
Наружность его, однако ж, оставила во мне впечатление. Мой нищий был
росту среднего; волосы черные с частою проседью покрывали его голову; из-под
густых навислых бровей видны были глаза, когда-то яркие; покрытый морщинами
лоб, бледное лицо со впалыми щеками доказывали ясно, что сей труженик
приближается, наконец, к концу своего земного странствования, которое было
нелегко для него. Одежда его состояла в смуром армяке, из-под которого видны
были лоскуты нагольного тулупа, в шапке, когда-то плисовой, теперь вытертой,
бесцветной, с меховым околышем, которую держал он под мышкою, наконец в
сапогах с кое-где прорванными голенищами и толстой веревке, коею был
подпоясан. Он стоял, прислонясь спиною к углу и опираясь на суковатую палку.
Физиономия его никогда не изменялась, никого из проходящих не просил он о
подаянии ему милостыни, никого не сопровождал молящими глазами. Это
придавало ему вид какого-то благородства: казалось, он стоял на своем месте.
Недавно пошел я прогуливаться... только что прочитав объявление о моей
книге какого-то рецензента, который не хотел или не умел признать ее
достоинства. Мне было очень досадно и, разумеется, хотелось найти товарища в
досаде. Нищий стоял на углу. Я подхожу к нему и начинаю разговор:
- Ты, старинушко, кажется, не сходишь отсюда?
- Здесь мое жилье, - промолвил он тихо, оглянувшись на меня, и снова
опустил свою голову.
- Довольно ли подают тебе, не нуждаешься ли ты в чем?
- Бог дает день, бог дает и пищу.
- Сколько лет тебе?
- Идет на шестой десяток.
- Однако ж по виду ты кажешься гораздо старше. Верно, много горя