"Ольга Погодина. Книги Илуге ("Джунгар" #3) " - читать интересную книгу автора

- Тогда почему не задержал? - повторила Олэнэ.
- В тепле только молоко быстрее киснет, - буркнул на это Кухулен.
- Э-эх! - Олэнэ махнула рукой, и отвернулась в очагу. Поколдовала над
ним, потом обернулась к Аю. Женщина уже сидела на своем обычном месте в углу
юрты, ее пальцы мелькали, лицо было сосредоточенным и усталым, как у женщин,
занимающихся кропотливым, каждодневным, требующим большого искусства
тканьем.
- Пойдем со мной, Аю, - ласково позвала Олэнэ, - Воды принесем, да и
посмотрим, не возвращаются ли наши воины с перевала...
Кухулен поморщился. Женщина вскочила, обронив невидимую пряжу. Какое-то
время она молча смотрела себе под ноги, словно ища ее там, потом ее лицо
вдруг исказилось, слезы очертили на щеках блестящие дорожки. Олэнэ
решительно взяла ее за руку и сунула кожаное ведро. Какое-то время Кухулен
слышал их удаляющиеся шаги. Потом встал, закашлялся, - да так, что снова
пришлось упасть на постель. Снова, уже с трудом, приподнялся.
- Да пребудет с тобой Аргун, сынок, - прошептал он, с явным трудом
перебравшись к очагу и наклонив голову над ароматным травяным паром,
начавшим подниматься от котелка. - Да будет дорога твоя пряма, рука верна, а
смерть легка, как поцелуй девушки...


***

Нойто не составило труда найти след, однако догнать своих воинов шансов
не было - где уж пешему догнать конных! По мере того, как тропа все глубже
уходила в лес, смыкались над головой темные кроны, гася остатки скудного
света, он чувствовал себя все неувереннее. Конечно, ему случалось уже ходить
на долгую, иногда длящуюся целый месяц, охоту. Но никогда - одному.
Поневоле он чутче прислушивался в шорохам леса, обводил путаницу
сомкнутых ветвей настороженным взглядом, до боли сжимая лук.
- Ничего, - бубнил он себе под нос, упрямо вытаскивая из глубокого уже
снега ноющие ноги в снегоступах, - Лесом только три дня идти, потом к озеру
Итаган выйду, там степь уже пойдет... Можно было бы и кругом обойти, но ведь
не успею. А так - чего мне бояться!
Он встряхивался, гордо задирал подбородок, словно его мог кто-то
видеть, и шел. Когда совсем стемнело, Нойто сложил костерок под высоченной
елью, стянул шалашом нависающие ветки, как учил его Кухулен, и лег,
привалясь спиной к шершавому стволу. Сон этот, конечно, не то что в юрте,
где спишь глубоко, спокойно. Нойто то проваливался в зыбкую, чуткую
полудрему, то встревоженно приподнимал голову, услышав в глубине леса
какой-то шорох. Ему было страшно, так страшно, что не хватало сил даже
храбриться - хотелось только, стиснув зубы, переждать эту бесконечную,
враждебную, полную обрывков видений ночь. Ему все время мерещился чей-то
голодный и жадный взгляд из темноты, казалось, что вокруг на мягких лапах
ходит большой зверь. Ноги мерзли, но Нойто не решался лишний раз
шевельнуться и мысленно обзывал себя самыми обидными словами, как сопляка и
труса. Бояться в это время года в лесу можно только волков, да еще, может,
не нашедшего берлогу медведя. Волков он издалека услышит и сможет укрыться
на дереве. А медведя встретить - это еще умудриться надо, осень была богата
на плоды, медведи, кроме ,может, самых больных, жиру нагулять должны были.