"Ольга Погодина. Князь Лавин ("Джунгар" #3) " - читать интересную книгу автора

покраснели, голова стала какой-то смурной и ватной. Он без всякого
удовольствия пожевал сушеного мяса из своего скудного запаса, скатал ургух и
зашагал вперед, уговаривая сам себя, что так быстрее согреется.
Ближе к полудню сквозь мутную пелену облаков проглянуло солнце,
утратившее уже все остатки тепла и только сделавшее мир вокруг посветлее.
Нойто начал уставать, и понимал, что это никуда не годится. Ему доводилось
ходить этой тропой летом, когда ждали ургашей и племя уходило к озеру
Итаган. Тогда тоже торопились, но шли не по снегу, а по земле, и с ними были
женщины, дети... По его прикидкам, на приметный распадок, знаменовавший
половину пути, он должен был выйти уже давно. Перспектива провести в лесу
лишнюю ночь заставляла Нойто не жалеть себя и шагать изо всех сил, стараясь
направлять снегоступы в колеи свежих следов, чтобы меньше проваливаться.
К распадку он, к своему облегчению, вышел до темноты, нашел следы
старого летнего лагеря, полузасыпанные снегом. Повеселел, когда темная масса
деревьев перестала давить на него. Даже неотрывное чувство злого хищного
взгляда в спину отступило.
На этот раз он сделал себе стоянку поосновательней. Нарубил жердей,
чтобы не лежать на снегу, и застлал их лапником. Развел длинный костер,
чтобы обогревать все тело, и отгородиться от внушающей ужас лесной тьмы.
Поел.
От того, что лежанка была более удобной, или от горячей пищи, - но спал
он в ту ночь более крепко. Проснулся только перед самым рассветом, внезапно,
от острого чувства опасности, волной пробежавшего по позвоночнику. Костер
почти догорел, темнота, как всегда бывает перед рассветом, была жирной и
черной, словно зола. Какое-то время Нойто лежал неподвижно, покрываясь
липким потом и судорожно сжимая меч. Ему почудился слабый царапающий шорох в
кроне ели, под которой он нашел себе приют. Нойто показалось, что высоко
вверху, где черные силуэты ветвей уже чуть проступали на фоне сереющего
неба, двинулась плотная тень. На лицо ему упали комья снега с
раскачивающейся ветки, и он увидел, как сверкнули зеленым светящиеся глаза.
Рысь! Рысь шла за ним по следу и теперь, дождавшись, когда огонь почти
погас, вот-вот прыгнет. Нойто телом почувствовал, как снова дрогнула ветка
под тяжестью приготовившегося к прыжку зверя...
Одним быстрым рывком он скатился в снег, к костру. Рысь прыгнула
одновременно с ним, лапы с длинными когтями разодрали лапник там, где только
что находилось горло. Нойто выставил вперед меч и голой рукой нащупал
полупогасшую головню, швырнув ее в хищницу. Рысь, прижав уши, зашипела.
Нойто, уже поднявшись на ноги, пинком разворошил уголья, пятясь,
перепрыгнул костер, чтобы оставить его между собой и зверем. Теперь его
ноздри улавливали шедший от хищницы острый, мускусный запах. Он поднял
вторую головню и кинул ее. Рысь, коротко рявкнув, вспрыгнула на нижнюю ветку
и остановилась, сверкая глазами. Теперь, когда он стоял на открытом
пространстве, она не могла, прыгнув, достать Нойто, но и он не мог вернуться
в свой шалаш, чтобы забрать стрелы и спальник. На какое-то время они
застыли, ловя каждое движение друг друга. Обожженную руку дергало резкой,
слепящей, пульсирующей болью.
Солнце всходило, и Нойто теперь уже не мог разглядеть хищницу за
переплетением ветвей, - это был очень крупный зверь, куда больше тех, что
Кухулену случалось добывать охотой. Или это у страха глаза велики? Ему нужно
что-то предпринять, и немедленно: без ургуха и стрел идти дальше - верная