"Радий Погодин. Время говорит: пора" - читать интересную книгу автора

интеллигентным человеком стал. Я по ночам не сплю, технику изучаю, чтоб
тебя в люди вывести... - Крупицын закашлялся.
Марья Ильинична протянула ему стакан с водой.
- Ты в могилу сойдёшь, чтоб сынку на том свете местечко приличное
подыскать.
- А вас не спрашивают, - ввязалась Женькина мать. - Евгений, марш в
комнату!
Она втолкнула Женьку в комнату, грозно посмотрела на мужа и хлопнула
дверью.
- А с Володькой-то как же теперь? - спросил Глеб. - Володька-то...
Марья Ильинична опять взялась за мясорубку.
- Володька не пропадёт. Как ему пропасть, когда мы кругом, люди.
Володька человеком станет. Нельзя ему иначе... Не позволю! - И она
повернула ручку с такой силой, словно в шнеке застряла кость.
- Ты, Евгений, пойми, - говорил Крупицын сыну, укладываясь в постель.
- Ты теперь взрослым становишься. Ты теперь в глубину должен глядеть. Мы
не вечные с мамой. Старайся человеком себя показать, солидность свою.
В комнате рядом шёл разговор.
- Слушай, - говорил Марье Ильиничне муж. - А если его ко мне на
стройку? Как ты думаешь?
Марья Ильинична не ответила. Она вспомнила, как муж привёл её сюда, в
эту комнату, когда они поженились, как радовалась она своему углу. В
двадцать шестом родился Сашка, их единственный сын. В сорок пятом он погиб
в Германии. Марья Ильинична вытерла глаза уголком наволочки.
- Пусть он сам решит, - сказала она, вздохнув.
За стеной, свернувшись калачиком, лежал Борька Брысь. Он отыскивал
слова, чтобы утешить Володьку, когда он вернётся. Утешения должны быть
скупыми, как на войне. Борька морщил лоб, сжимал кулаки и бормотал сурово:
- Ты это... Вот... Значит, брось...
А в первой от входных дверей комнате, заваленной рулонами чертёжной
бумаги, гирями, гантелями, неглажеными рубахами и пёстрыми сувенирами с
далёких морей, ворочался Глеб.
За окном урчала очистная машина. На соседней улице ремонтировали
трамвайный путь. Звякали гаечные ключи и жужжала сварка. Ночные звуки
успокаивают людей. Они как мост между зорями.


6

Хоронил Глухова Адмиралтейский завод. Шли за гробом сварщики,
клепальщики, монтажники, размётчики, кузнецы и электрики. Шли товарищи,
которых он предал.
С печальным укором играла музыка.
На полу в комнате Глухова валялись скомканные грамоты. Мутная
лампочка криво висела на пересохшем шнуре. Табачный дым осел по углам
паутиною. Казалось, сам воздух сгустился и липнет к щекам.
Марья Ильинична распахнула окно. Она принесла ведро воды, тряпку и
щёлок. Вместе с ней пришла и другая соседка - мать Борьки Брыся. Они
отмывали грязь, оставшуюся после Глухова.
Борькина мать покрыла стол своей старенькой скатёркой. Марья