"Радий Погодин. Рыба (детск.)" - читать интересную книгу автора

- Прозвища только у дураков бывают.
- А ты откуда знаешь? - спросил старший. Рот его растянулся в улыбке
широкой и щедрой, как арбузный ломоть. - Вот ведь какой, маленький, а все
знает - будущий академик культуры. Меня Куницей зовут, кличка такая. Он
Пафнутий.
- Старинное имя, - сказал Женька с рассудительностью, приличной для
первого знакомства.
- Это не имя. Потому что Пафнутий пыхтит.
Пафнутий действительно запыхтел.
- Вы не раздеретесь? Не нужно. Я не люблю, когда Куницу колотят.
- Помолчи-ка, Пафнутий. - Куница развалился в своей половине лодки,
как в кресле, спросил беспечально: - Ты из Ленинграда гостинцев привез?
Пафнутий конфеты шоколадные любит. И мармеладные тоже.
Пафнутий сглотнул слюну. Женька посмотрел на братьев пристальнее: по
шершавости щек, по глазам, отводимым в сторону, угадал что-то похожее на
сиротство.
К тому времени, когда они уже съели батон с колбасой и, не торопясь,
доедали конфеты, Женька знал, что отец мальчишек в Атлантике ловит рыбу, а
мама уехала в райбольницу рожать мальчика и что деньги, которые она им
оставила на пропитание, они промотали.
- Мы с Пафнутием пожили, - хвастал Куница. - Ух мы с ним пировали!
Что хотели ели. От пуза.
- А с родителями разве не что хотели? - спросил Женька.
- Обязательно. Но не то. У родителей спрашивать надо. Когда
спрашиваешь, какой пир? Мы как следует пировали, на всю катушку.
- Зато теперь с пустым брюхом, - пропыхтел Пафнутий.
- Ну и что? - Куница обхватил Пафнутия за плечи, сейчас они сидели
все вместе в одной половине лодки, поцеловал его в щеку шоколадными
губами.
Куницына ласковость смутила Женьку, в их семье поцелуи считались
делом предосудительным. В Куницыных же глазах светилась ясная любовь к
брату, гордость и нежность, которые он не собирался ни от кого прятать.
- Ну, Пафнутий, ну, пузан. Не помрем! - Куница повернулся к Женьке и
пояснил простодушно: - Нас соседи подкармливают. Или в столовой - по
вечерам там кафе "Волна"... У нас тут народ со всех мест, как соберутся в
"Волне", так всяк про свое. Ни складу ни ладу, зато душевно. И накормят, и
про жизнь растолкуют.
- Я в "Волну" не пойду больше, - пропыхтел Пафнутий. - Чего мы там
без денег, как нищие... - Пафнутий далеко высунул язык, слизывая шоколад
со щеки.
- Я же тебе сказал: я знаю, как заработать. Я с рыбаками на сейнере
пойду. Худо-бедно, они мне ведро рыбы за работу отвалят. Я ее продам - вон
тут сколько желающих. - Куница вдруг глянул на Женьку отчужденно и
мимолетно. - Вы, наверно, тоже за рыбой приехали?
- В определенном смысле, - сказал Женька.
- Правильно, сейчас смысла нет. Когда рыбец идет или угорь - за
каждым кустом машина. Спортивный лов у нас запрещен, иначе набьется
любителей, рыбакам не протиснуться будет. Они берут на измор чувств -
председатель и тот рыдает.
- Возьми меня, - сказал Женька, поддавшись нахлынувшему вдруг