"Радий Погодин. Живи, солдат (Маленькая повесть о войне)" - читать интересную книгу автора

Радий Петрович ПОГОДИН

ЖИВИ, СОЛДАТ

Маленькая повесть о войне

Рисунки Б. Чупрыгина


В класс они вошли на руках. Своего веса Алька не чувствовал, шел,
словно не было в природе земного тяготения. От ощущения легкости и
необыкновенной прыгучести рождалась в груди щемящая, затрудняющая дыхание
радость. Иногда сердце обмирало, будто он падал с крутизны. Его ладони
шлепали по намастиченному полу, жирному, цвета вековой ржавчины. Нянечки
разводили мастику горячей водой, размазывали ее по всей школе мешковиной,
навернутой на швабру. Запах керосина никогда не выветривался - керосина и
хлорной извести.
Мастика шелушилась под ногами ребят, шаркающих, топочущих,
приплясывающих; забивалась под одежду пыльцой, отчего белье при стирке
покрывалось красной сыпью. Гнев матерей был стремителен и целенаправлен.
Затылки трещали. Матери плакали. Ах, как легко шагается вверх ногами,
словно кровь стала газом, газовым облаком, водородом.
Возле учительского стола они подпрыгнули, сгруппировались в воздухе и
распрямились, став на ноги в один звук.
Завуч, высокий и тощий, Лассунский - фамилия такая, - остро глядел на
них от задней стены и улыбался, все уже и уже растягивая свою улыбку. Все
в нем было заострено: плечи, локти, колени. Длинные пальцы с крепкими
чистыми ногтями треугольной формы. На голове седой вздыбленный кок, отчего
и голова его казалась заостренной. В руках острая пика, изготовленная из
заморского дерева, - указка, безукоризненно точная, Лассунский даже из-за
спины попадал ею в нужную точку на карте.
- Браво! - сказал Лассунский. - Братья Земгано. Двойное сальто в
ночные тапочки. Через Ниагару с бочонком пива. Браво! Классу разрешаю
похлопать.
Класс изменил им в одну секунду (сорок предателей). Громко затрещали
восемьдесят ладошек (очень весело дуракам).
Завуч Лассунский поднял пику.
- Имена у них вполне цирковые - Гео и Аллегорий. Придумаем им
фамилию.
- Сальтомортальские! - выпискнул Люсик Златкин. Краснея прыщавенькой
рожицей и суетливо оглядываясь, Люсик пробормотал в нос: - А что,
подходяще и без претензии... И необидно...
Поднялась Вера Корзухина - высокая, осанистая, бесстрастная, как
Фемида.
- Нужно вызвать родителей. Распоясались!
(Что она, спятила?)
Вера Корзухина растворилась в оранжевом вихре. На ее месте бамбуком
закачался Лассунский.
- Ну-с? - задал он асмодейский вопрос.
- Извините, мы думали, класс пустой.