"Радий Погодин. Трень-брень (Рассказ) (детск.)" - читать интересную книгу автора

мешать ему? Может, он от этого удовольствие получает.
- Ну так вот, прощай, Боба. Я пришла сюда утопиться.
Боба захохотал.
- Нашла время. Сейчас вода холодная.
- Утоплюсь, понятно тебе? Возьму и утоплюсь в самом деле.
Что-то в Ольгином голосе насторожило Бобу.
- Я тебе утоплюсь! - проворчал он. - Я, конечно, наговорил тебе
гадостей, но я не со зла. Я просто поторопился.
- Не уговаривай. Я все обдумала. Я не могу, чтобы меня каждый день
изводили и надо мной издевались. Я не великий человек - мне рыжей нельзя
быть. И я не актриса - мне нельзя красить волосы. И я не клоун - мне
нельзя снять парик после работы. Но жить всю жизнь в тюбетейке я не желаю.
Не хочу! Я решила: будет лучше для меня и для всех, если я утоплюсь. А
теперь иди. Люди топятся в одиночестве. Передай привет всем... Ну, иди,
иди.
Боба стоял перед Ольгой, переминался с ноги на ногу.
- Ну, чего не идешь?
- Можно, я посмотрю? Я никогда не видел, как люди топятся.
- Нельзя. Ты ведь не выдержишь - спасать бросишься.
- Я же сказал - не брошусь. Во-вторых, я простуженный.
- Все равно иди.
- Прощай, - сказал Боба.
- Прощай.
Боба пошел, и Ольга пошла, каждый в свою сторону.
Боба обернулся, крикнул через плечо, в его голосе прозвучала надежда:
- Ольга, не топись, а? Ты хоть и рыжая, но хороший человек.
Ольга вдруг бросилась на Бобу с кулаками:
- Убирайся! Уходи! Что ты ко мне привязался? Ну, уходи, тебе сказано.
Люди топятся в одиночестве.
Боба закрыл голову руками и удрал в кусты.
Ольга села на парапет. Посидела немного пригорюнясь и позвала тихим
печальным голосом:
- Боба, а Боба!
Боба стоял за кустом.
- Боба, а Боба! - еще раз позвала Ольга.
Молчание.
Гранит, синеватый с розовым, еще сохранял тепло. Вода в реке густого
синего цвета. На ней листья красные и оранжевые.
- Пора, - сказала Ольга, растерянно шмыгнув носом. Она встала на
парапет, посмотрела в воду. - Вода, почему ты молчишь? А собственно,
почему ты должна со мной разговаривать? С предателями не разговаривают...
- Ольга руки раскинула - ей, наверно, казалось, что именно так, с
раскинутыми руками, топятся люди.
Боба за кустом заплакал, как грудной ребенок. Он захлебывался от
горя. И утешал себя старушечьим голосом:
- Не плачь, не рыдай. Ты мое дитятко. У маленького животик болит. А
мы ему молочка дадим.
Ольга села поспешно, ноги свесила и, когда плач утих, почесала одной
ногой другую.
- Не дают спокойно утопиться, ходят тут, будто другой дороги им