"Радий Погодин. Я догоню вас на небесах (Повесть)" - читать интересную книгу автора

фраки. Потом мебель поплоше, белье, кухонную утварь...
И вот, когда квартира опустела, явились разыскатели - такие, с
лихорадочно блестящими глазами. Где-то нашли окурок, где-то соскребли
плевок. "Вот правда, скрытая от нас!" - воскликнули они, давясь восторгом.
Побежал по их жилам кипяток ликования, и почувствовали они себя почти
богами. А может, даже надбогами, ведь приобщение к великому через дерьмо -
такая радость. И немцы в каждом кинофильме, такие ражие, такие Зигфриды,
принялись резвиться под струей в фонтанах, водопадах, в Карпатах, в
Альпах, в Арктике. А наши люди, Мария, погружались в такую необходимую вам
грязь.
Мария, вам не жаль, что в нынешнем искусстве золотоискателя вытеснил
дерьмоискатель?
Тихие студентки-птички распушили перышки. Наверно, они не все любили
отличницу Марию.
Но она не убрала свою красивую ногу с груди поверженного Пе. Она
сказала:
- У ваших произведений хромает форма. Если вы выстраиваете гору
Фудзияму, то гора эта пустая внутри.
- Я не выстраиваю гору Фудзияму. Я создаю сосуд. Чтобы вы наполнили
его вином своей любви и своего воображения. Ах, вы не пьете. Увы! Я создаю
сосуд из хрусталя, чтобы ваш любимый суп с большим количеством моркови
налить в него было по меньшей мере неловко.
- Так и сказал?
- Ну не совсем. Профессора сидят, доценты, кандидаты. Примут на свой
счет. Сказал: синдром судьи - услада неофита. Вы судите Деву Пречистую за
целомудрие. Вы не устали, Мария? Великий Фидий создал чашу для вина, сняв
форму с девичьей груди. Форма Фидиевой чаши совершенна - в сущности,
солдаты идут в бой за Деву...


Я познакомился с Писателем Пе давно. Мы вместе воевали. Он не курил.
Был непривычен к хмельному. Горд до строптивости. Когда окончилась война,
ему еще двадцати не было. Он прожил трудовую жизнь, но на нем это вроде и
не отразилось. Если бы ему пришлось выбирать из ста производств, он выбрал
бы что-то слепящее - хрусталь или иконы.
Именно этот его осуществленный выбор влияет и на мое видение мира. Он
так настойчив, а мне так смешно...


Над полем озимой пшеницы высоко в небе кружили итальянские
бомбардировщики "Каприни-Капрони". Их называли просто "макаронники".
Бомбардировщики не пикировали, вываливали бомбочки с высоты. Напитанная
влагой земля взметывалась черными хвостами.
На озими топтались солдаты. Они пришли сюда первыми. Солдаты падали,
сминая нежные ростки пшеницы, и засыпали. На межу они не желали падать,
межа была крепкой, как корка черного деревенского хлеба.
Солдаты пили спирт из алюминиевых мятых кружек с закопченным дном.
Старшина получил спирт за все прошлые месяцы сразу - в пивных бутылках.
Возить столько стекла ему было не с руки, да и не на чем, и он раздал весь
спирт солдатам. Некоторые говорили, что старшина поступил неправильно, что