"Радий Петрович Погодин. Мост (Повесть)" - читать интересную книгу автора

"Глаза у селедки карие, - думал Васька. - Мятые у селедки глаза".
- Совхозные, говорю, свиньи. - Старик Антонин пытался ребром миски
счистить налипшую на пол селедочную чешую. - Они, язви их, некормленые,
озверели. Разбивают загородки. Двери в щепу разгрызли... Племенное-то
стадо вывезли. А вот эти вот... обыкновенные. Лютее и зверя нет, чем
свинья озверевшая.
- Они в болото бегут на берег, там ихний рай, - сказал Панька. -
Ночью-то они вылезут - привыкли к кутам. Я же для этого и явился. Бабы ж.
Где им одним! - Панька сжал бутылку так, что по ней побежала потная волна,
отглотнул из горла и запел: - "Среди долины ровныя..."
- Ах бандиты! - Этот выкрик пресек басовое Панькино пение. - Ах
негодяи! - В проеме дверей, в золотом сиянии короткого шелка,
просвеченного солнцем, стояло нечто такое стройное... - Ворюги! У них еще
рожи не отвиселись, а они уже опять пьют.
Закружилось вихрем по магазину крепдешиновое чудо с крепкими
мгновенными кулаками.
- Ишь засели! Чему обрадовались! - Эти внезапные кулаки упали на
Васькино стриженое темя не очень сильно, но очень зло. - А ты оборону тут
занял, спаситель! - Пальцы разжались и снова собрались в кулак, взборонив
очумевшую Васькину голову.
- Ты, Зойка, не лги! - Старик Антонин поднялся, выпрямился и
вытянулся, привстав на цыпочки и дрожа от негодования. - Мы честь по чести
тут выпивали. Деньги вон, на прилавке. А если насчет беспорядку, так это
свиньи. Они взбесивши нынче.
Панька тоже поднялся. Схватил крепдешинового коршуна на руки,
притиснул к груди и пропел нежно:
- Зоюшка-дурушка. Вымахала, красавица, а язык - помело помелом.
Он, наверное, стиснул ее так, что она хрустнула вся и обмякла. Панька
поставил ее на ноги, поцеловал в шелковистую светлую маковку, потом поддал
ей легонько, чтобы вновь оживилась. Зойка тут же оправила платье, тряхнула
завивкой, подбежала к прилавку, в миг единый пересчитала деньги,
пригруженные гирей, и затрещала на счетах.
- Колбасы сколько брали?
- Круг. Да хлеб считай. Да селедку.
- Вижу. Тут у вас денег... - она потрещала костяшками, - хватит еще и
на кило колбасы.
- Ну и садись с нами и не кукуй, - сказал Панька. - За Россию мы
выпиваем - за российских горемычных баб и девок.
- Это я куда дену? - Зойкины ресницы отяжелели. Она вытерла пучком
денег покрасневший нос. - Кому я выручку сдам? Райпотребсоюз горит. Я на
крышу вылезала, смотрела. Горит там все, на том берегу, и райпотребсоюз
горит. А немцы ходят... И по берегу ходят, и в реку прудят, жеребцы.
Солдат Егоров съежился, угадав в Зойкиных словах укор, направленный
непосредственно ему.
Старик Антонин вскочил вдруг, хлопнул себя по немощным ляжкам.
- Ты, Зойка, язви тебя, ты того - выручку и все бумаги схорони до
победы. В сундучок их аль в банку сложи и в землю на огороде спрятай.
- А товар? - Зойка обвела полки рукой, и Васька Егоров, отступающий
солдат-одиночка, спортсмен-разрядник, отметил красивую линию Зойкиных рук
и ямочки возле локтей.