"Радий Погодин. Белый лес" - читать интересную книгу автора

Сильно побитая под Варшавой Васькина танковая армия оттянулась в
Западную Белоруссию, под город Ковель. В природе еще все было сочным и
мощным. Громадные подсолнухи поднимались над изгородями. Соломенные крыши
казались завершиями скирд. Жито и ячмень еще кланялись барину-ветру. Ни
клевер, ни лен еще не были убраны. Убран был только горох.
А под Варшавой поля были голые. Снопы составлены в суслоны, и в этих
суслонах кое-где прятались наши раненые солдаты. Скольких тогда наших солдат
спасли под Варшавой крестьяне. Или там все же теплее? Или там раньше жито
скосили, предусмотрев наступление? Ни танки, ни пехота с житом не
церемонятся. И не напрасны были эти приготовления. Васькина армия оставила
под Варшавой на скошенных полях свою технику.
Здесь, под Ковелем, армия укомплектовывалась. А Васькину мотострелковую
бригаду, особо Васькину разведроту, хоть и сильно повыбитую, отрядили в
распоряжение контрразведки. Должна была Васькина рота участвовать в операции
по прочесыванию леса. Ловили здесь бульбовского атамана по кличке Лысый.
Говорили - на одной ноге у него сапог хромовый, на другой ноге галоша. А
любовница у него учительница.
А сейчас стоял Васька Егоров и два его товарища, два Петра - Петр Рыжий
и Петр Ражий, перед неказистой хатой с тусклыми окнами и белесой от дождя
дверью. Намеревались они купить у хозяев меду, настоявшегося в бортях.
Васька Егоров постучал, подергал ручку. Не услышав ответа, открыл
дверь, чтобы спросить громко - есть кто дома? И как в лесу в паутину, так
воткнулся он лицом в липкую массу воздуха, в запах вареной картошки, потных
немытых тел и тугое жужжание.
Воздух в избе от пола до потолка жужжал и дрожал. "Мухи, - сказал себе
Васька. - Тысячи мух..."
Мухи ударили ему в щеки, в лоб, в грудь, в губы. Они залетали в рот. С
воздухом затягивались в ноздри.
Отплевываясь, Васька все же вошел в избу. Ему было ясно - должен войти.
Должен спасти людей. Но где-то рядом, не касаясь его, но заплетая его в
кокон, жужжал ужас.
Прикрыв лицо руками, Васька пробрался к окну. Толкнул раму. Мухи
потекли в небо. Тысячи мух. Сквозняк выносил их, как дым из трубы. Васька
подумал - может быть, мухи живут в тех ульях? Какая-то была связь...
На земляном полу лежали люди, прикрытые полосатыми половиками. У печи с
ковшом в руке сидела старуха, черная и костлявая, похожая на крестьянку,
только что кричавшую на них. У старухиных ног стояло ведро с водой, почти
пустое. Лежала девушка, вся в красных пятнах, в точечках сыпи.
Девушка была не просто красива, мила или там симпатична, - она была
красива до жути, до оторопи. Темные брови дугой. Белые, чуть голубоватые
подбровья. На два пальца ресницы. Белый прямой нос. И пухлые детские губы,
еще не отвердевшие, еще розовые.
Старуха задела ковшиком по ведру, обронила его на пол. Черные губы
выдохнули:
- Тиф-ф...
- Что? - прошептал Васька.
Руки людей, в основном мужиков, выпростанные из-под ряднин, дымились,
как головни. На девушке пятна и сыпь стали пламенем.
- Тиф-ф... - повторила старуха.
Васька почувствовал снова, что рот его полон мух. Он сплюнул,