"Радий Погодин. Рассказы о Ваське Егорове" - читать интересную книгу автора

Радий Петрович Погодин

Рассказы о Ваське Егорове

I

Васька Егоров демобилизовался в декабре сорок пятого года.
Получил денежное пособие, полпуда муки вместо сахара шесть килограммов
жевательной резинки в розовых фантиках. Муку продал в Бресте, жевательную
резинку - в Ленинграде, на Андреевском рынке. Потом продал все материно и на
то жил - раздумывал, то ли пойти учиться, то ли устроиться на работу.
Соседка Анастасия Ивановна уговаривала:
- Иди к нам, Вася. Тебя возьмут с дорогой душой, только заикнись я, что
ты ученик Афонин. Вася, мы Эрмитаж ремонтируем - от желающих отбоя нет. А
работаем знаешь как? Слезы к горлу - как чисто и радостно. Секретарь обкома
часто к нам приезжает, Вася, и смотрит, и любуется. Наверное, сам мастер.
Знает все тонкости. У нас, Вася, все беление на молоке, темпера на курином
яйце. Специальная ферма есть для нашего дела, там и коровушки, и курицы. И
думать нечего. Давай, Вася. Считай, что сам Афоня тебя просит.
Муж Анастасии Ивановны, отставной кочегар дальнего плавания,
маляр-живописец Афанасий Никанорович, погиб под Варшавой. Смерть его была
удостоверена похоронным свидетельством и ценной посылкой с двумя орденами
Отечественной войны, переданными по статуту семье героя.
Анастасия Ивановна гибели мужа не приняла, ордена привинтила на его
выходной костюм цвета кофе с молоком, портрет фронтовой, увеличенный,
украсила бантом из гвардейской ленты, купленной в военторге.
Подсовывая Ваське на завтрак винегрет, говорила, улыбаясь сдержанно и
затененно:
- Афоню сегодня видела. Чистый такой, светлый. Только глаза печальные.
Велел тебе кланяться.
И смотрела на Ваську каждый день с выражением выжидательным - скоро ли
он соберется работать в ее замечательной организации, ремонтирующей Эрмитаж.
Но Васька поступил на подготовительные курсы Горного института.
И отощал бы вконец, не потребуйся ему что-то на ноги, - солдатские
ботинки, в которых он вернулся с войны, дали течь, а довоенную обувь
Анастасия Ивановна сожгла в железной печурке, спасаясь от блокадной стужи.
Васька на барахолку пошел купить американские красно-коричневые башмаки
на ранту, тоже солдатские, но хромовые, сшитые, по его понятиям, для
асфальта и лета, или английские круглоносые, тяжелые, как гантели, зато с
подошвой многослойной, непромокаемой и неизносимой.
Для покупки башмаков Васька определил продать кольцо с бирюзой,
единственное материно украшение.
Барахолка жила звучно и нагло - продавала и покупала все: от ворованной
платины до ржавых гвоздей.
Цыганки, перебивая и оттесняя друг друга, навязывались с постным маслом
в бидонах, где внизу на две трети было воды.
- Молдаванское масло! - кричали они. - Из жареных семечек. Вода? Какая
вода? Что говоришь - пробуй! - Совали в руку длинную щепочку. - Опусти в
бидон. До самого дна опускай - где вода? Вода бы замерзла, милый.
Рыночные фокусники-обиралы предлагали сыграть в веревочку и в три