"Фредерик Пол. Чума Питонов" - читать интересную книгу автора

не мог прочесть в них ни ненависти, ни сочувствия. Их было слишком много, и
все смотрели на него. Присяжные выглядели как мумии - мертвые свидетели на
поминках живого. Только старшина присяжных в своей смешной шляпке проявляла
признаки жизни, тревожно поглядывая на Чандлера, на судью, на своего соседа
и на людей в зале.
Возможно, это был хороший знак. В конце концов ее взгляд не казался
таким застывшим и осуждающим, как у остальных.
Адвокат задал вопрос, которого ждал Чандлер.
- Расскажите нам своими словами, что произошло.
Чандлер открыл рот и не произнес ни слова. Странно, но он забыл, что
хотел сказать. Он проигрывал эту ситуацию много раз, но сейчас все как будто
стерлось из памяти. Ему удалось пробормотать лишь несколько жалких фраз:
- Я не делал этого. То есть, действия были мои, но я был одержим. Это
все. Другие совершали худшее при тех же обстоятельствах и были выпущены на
свободу. Фишера оправдали после убийства семьи Леонардов, а Драпера - после
того, что он сделал с сыном Клайна. Джек Саутер, который сидит вон там,
остался на свободе после убийства моей жены. Их нужно было оправдать. Они не
владели собой. Кто бы ни был тот, кто управляет людьми в такие моменты, с
ним нельзя справиться. Я знаю. Боже мой, мы не в состоянии бороться с ними!
Его слова не подействовали. Выражение лиц не изменилось.
Старшина присяжных теперь изучала содержимое своей сумочки; она
аккуратно вынимала каждый предмет, внимательно рассматривала, опускала
обратно и вынимала следующий. Но иногда она посматривала на Чандлера, и
выражение ее лица не было, по крайней мере, враждебным. Он добавил,
обращаясь к ней:
- Это правда. Что-то двигало мной. Кто-то другой. Я клянусь в этом
перед всеми вами и перед Богом.
Обвинитель даже не счел нужным задать ему вопросы.
Чандлер вернулся на место, сел, и следующие двадцать минут пронеслись
для него, как мгновение - они спешили покончить с ним. Чандлер даже не мог
предположить, что судья Элиторп способен говорить так быстро. Присяжные
поднялись и шеренгой выбежали из зала. Казалось, они мчатся галопом. Миг, и
они уже возвращались. "Слишком быстро! - хотелось воскликнуть Чандлеру. -
Время мчится слишком быстро". Но он знал, что это только его ощущение, и
двадцать минут состояли из полных двенадцати сотен секунд. Вдруг время
оборвалось.
Словно компенсируя свою прежнюю стремительность, оно застыло на месте.
Судья попросил суд присяжных огласить приговор, и прошла целая вечность,
прежде чем женщина, старшина присяжных, поднялась. Она выглядела немного
взъерошенной и поглядывала на Чандлера с лучезарной улыбкой. Действительно,
женщина выглядела как-то необычно, это ему не чудилось, она рылась в своей
сумочке в поисках листка с приговором и как будто едва сдерживалась, чтобы
не засмеяться.
- Вот он! - воскликнула она с триумфом и помахала бумагой над
головой. - Теперь давайте посмотрим. - Она поднесла ее к глазам и
прищурилась: - О да, судья. Мы, суд присяжных... и так далее и тому
подобное... - Она сделала паузу и подмигнула судье Элиторпу. Глухой ропот
пронесся по залу. - Все это чушь, судья, - пояснила она, - тем не менее, мы
единогласно, подчеркиваю, единогласно, любовь моя, признали этого сукина
сына невиновным. Да! - хихикнула она, - мы думаем, его надо наградить