"Фредерик Пол. Восход Черной Звезды" - читать интересную книгу автора Собственно говоря, с тех пор как женился, потому что Мария до ужаса
боялась акул. Кастор решил, что придется переубедить жену или ходить на пляж в одиночку. Удовольствие подводного плавания слишком велико, чтобы от него отказаться. Ведь еще десятилетним мальчишкой (когда ему разрешили ходить к морю самостоятельно) он, оседлав велосипед, или пешком, преодолевал длинную, тихую дорогу, ведущую к пляжу, среди болотистых низин, зарослей тростника, в обход гигантского радиотелескопа. А море оставалось, как всегда, прежним. В каждом из баллонов воздуха хватало на час, и Кастор поплыл, следуя плавному изгибу дна. Он знал, как найти опознавательные буйки, но то и дело уклонялся от безопасной трассы, заглядывая в любопытные расщелины, исследуя скопления мусора или преследуя рыб. А иногда убегать приходилось ему, потому что, хотя Кастор и не страшился глупых заблудившихся акул, но присутствие морских хищников его раздражало. Под водой, как всегда, было прохладно и намного опрятнее, чище, чем на суше. Течения, питавшие Залив, не приносили с собой ила, промышленных отходов, городских сточных вод - никаких напоминаний о жутком, испепеленном войной мире столетней давности. Почти не приносили, во всяком случае. Потому что смерть-стекло появлялось даже у берегов Залива. Некоторые скопления, не очень глубокие, видно было даже с пляжа, особенно ночью - в воде мерцало бледно-голубое пламя. Смерть-стеклом пугали детей, запрещали приближаться к его скоплениям. Разумеется, запрет действовал наоборот. Кастор - взрослый - тоже не прислушался к голосу благоразумия, к тому же, как он узнал из одного компьютерного курса, самые опасные виды излучения давно уже потеряли силу. Скопления смерть-стекла были чрезвычайно красивы. Сквозь стайки рыб, сквозь заросли бурых водорослей он кружил, любуясь медузы, в неверном подводном свете. Некоторые осколки напоминали высокие призмы, некоторые из них согнулись, частично расплавились посередине; а большинство осколков приняло закругленную, шарообразную или каплевидную форму, прежде, чем вновь затвердеть. Кастор знал, что на самом деле это не стекло, а остекленевший мусор. Радиоактивные отбросы, которые поспешно вывозили в залив и сбрасывали в отчаянные дни войны, когда все, казалось, сошли с ума. Экипажи барж не виноваты, что разбросали груз на территории в сотню квадратных километров. Они слишком торопились. Но оплавленные кусочки казались такими красивыми, что Кастор даже забывал об их происхождении. От осколка к осколку, он спустился на глубину в шестьдесят метров, а потом, с неохотой, повернул назад и, не поднимаясь на поверхность, поплыл к берегу. Один баллон опустел, пора выходить на сушу. На обратном пути он не обращал внимания на рыб и подводные достопримечательности. Он размышлял над тем, как смерть-стекло очутилось вблизи берега. И почему оно вообще появилось. Интересно было бы взглянуть на мир, каким он был до момента, когда прежние Соединенные Штаты и прежний Советский Союз приняли неверное решение, совершили немыслимое. Что, если бы все произошло иначе? Если бы они сказали друг другу: "Эй, послушайте, нет смысла жалить друг друга до смерти, словно скорпионы в банке. Выбросим лучше эти опасные штуковины куда подальше, и подумаем как нам поразумнее справиться с нашей агрессивностью". Каким был бы мир, не случись война, не появись в Америке китайцы? Может, Кастора приняли бы в университет? Или он нашел работу получше, чем гнуть спину на рисовой плантации? И не смеялись бы над ним высокомерные ехидины вроде вчерашней инспекторши? |
|
|