"Вильям Васильевич Похлебкин. Великий псевдоним " - читать интересную книгу автора

задача теоретической историографии. И эта однобокость, а тем более - всякие
вольные и невольные обвинения в ней со стороны оппонентов, - преодолеваются
весьма убедительно, поскольку мы стремимся определить психологию и характер
исторического лица не через посредство принятых им политических решений, не
на основе оценки совершенных им исторических деяний, носящих явно
политическую окраску, а потому оцениваемых любым историком пристрастно, в
зависимости от его классовой позиции, а через посредство "химически чистых"
психологических задач, решаемых данным лицом лишь сугубо "для себя", в
глубине своей души и целиком "от себя", - а не в зависимости от воли партии
или государства, - исключительно на основе особенностей своего "я".
Ясно, что теоретическое значение и чистота эксперимента от этого только
возрастают и выигрывают.
Следовательно, возражений против выбора объекта исследования, в
принципе, не может быть выдвинуто. Вот только сама бросающаяся в глаза
узость темы - о выборе одного псевдонима - как бы противоречит самой
возможности ее теоретического использования. Мы привыкли, что
"теоретизировать" можно над очень широкими, глобальными, отвлеченными
"историческими" проблемами. И в этом - огромная ошибка и прошлой, и нынешней
русской исторической науки. С одной стороны, - русские историки как
дореволюционные буржуазные, так и "советские", так называемые
"марксистские", - не привыкли делать подлинно серьезных исторических
обобщений, либо просто опасаясь их, и потому избегая, уходя от них, либо
понимая пол "историческими обобщениями" псевдофилософские, социологические
общие рассуждения, не связанные с раскрытием и использованием конкретного
исторического материала, а целиком основанные на "общих местах" в духе той
идеологии, которая господствует в данное время.
Отсюда, - либо насквозь националистические, пропитанные "православием",
"славянофильством", "особностью" русской нации и ее "души" - объяснения
исторического процесса, либо псевдомарксистские социологические рассуждения,
оторванные от конкретного материала и буквально "приклеенные" к нему в виде
неубедительных аппликаций.
Так не только было, но по этому же исхоженному (т.е. хорошо
"проторенному") пути идет историческая наука и в наше время. Под видом
критики "советской" науки те же самые лица, те же бывшие историки
"марксисты", теперь уже как "демократы" и "господа" возвращаются
просто-напросто на позиции столетней давности, или хуже того, невзирая на
накопленный за прошедшее столетие исторический материал и открывшиеся
возможности использования архивов, вместо комплексного анализа исторических
событий - просто поворачивают стрелку своих прежних оценок в прямо
противоположном направлении. Это не требует никакого труда. И это -
политически надежно и экономически прибыльно. Но это - не история, и это,
разумеется, не имеет ни малейшего отношения к науке: Вот почему именно при
создавшейся ныне обстановке в исторической науке и в общественном отношении
к ней, как к насквозь проституированной и псевдо-"политизированной",
необходимо выбрать для объекта теоретического исторического исследования -
не общий, широкий, политический вопрос, а абсолютно нейтральный и локальный
по своему характеру, но в то же время относящийся ко всем знакомому,
конкретному, историческому времени и объекту.
Вопрос о псевдониме - явно нейтральный, и даже слишком локальный,
кажущийся мелким. Однако это только на первый взгляд, для тех, кто не имеет