"Александр Покровский и братья. В море, на суше и выше 2..." - читать интересную книгу автора

другом конце там был крючок с насаженным на него кусочком ветоши.
Все это обзывалось удочкой - в Трымрани рыба не избалована червями.
Подергивая ногой вышеназванную конструкцию и от монотонности впадая в
детство, наш мичман совсем уже собирался отправиться в думах в район
собственной печени, когда... когда это случилось: его так дернули из
иллюминатора за леску, прикрученную к мизинцу, что он легко вылетел из койки
и с воплями полез ногой в иллюминатор.
Окружающие не сразу пришли в себя и не сразу бросились на помощь.
Крики: "Тащи! Тащи!" и "Держи, блядь, держи!" - раздавались со всех
сторон.
Через минуту в каюту были втащены: мичман Сенчук, его мизинец, вся
леска и гигантский лангуст, выудивший мичмана прямо из койки.
Больше мичман Сенчук после обеда не спит.

ПЕНИЕ

Лейтенант Бубенцов Алексей Геннадьевич искал свою парадную тужурку
везде. В шкафу нет, под кроватью - нет, в шкафу - опять нет.
Город Полярный готовился к встрече любимого праздника - 23 февраля.
Предполагалось, что местное население будет потрясено выступлением
самодеятельного сводного хора, для чего заранее разослали по всем экипажам
подводных лодок телефонограммы, что мол, офицеры и мичмана, свободные от
сбора мусора, привлекаются к пению.
Вот Алексей Геннадьича и назначили - где ж эта проклять, тужурка?
А людей собралось на первую спевку - ужас до чего.
Только песни никто не помнил, вернее, помнил, но не с нужного конца.
Какие это песни? "Широка страна моя родная, много в ней...", "Северный
флот", "Варяг" и что-то там о комсомоле.
Так что тут же изобрели специальный комбайн для подсказки слов: на
рулоне бумаги написали текст, а потом намотали его на барабан, после чего,
уже вращая ручку этого барабана, перематывали все это дело с валика на
валик, но не быстро, а чтоб люди успевали разглядеть.
Назначили ответственного перемотчика - мичмана.
Лейтенант Бубенцов так и не нашел свою парадную тужурку и взял ее
взаймы у соседа.
А сосед оказался маленького роста, что выяснилось только тогда, когда
надо было уже в ДОФ идти и петь.
Не то чтобы лейтенант Бубенцов своего соседа никогда не видел, просто
он его ни разу не примерял на себя, а теперь вот, примерил, и - о, ужас
нуля - сосед налез только до локтей, да и застегнулся только на одну
пуговицу.
Алексей Геннадьич решил встать на сцене так, чтоб заслониться
кем-нибудь.
Он встал и заслонился мичманом, и вот занавес пошел и... вместе с ним
пошел мичман, который оказался как раз тем самым перемотчиком песни на валу.
Свет на хор, и зал увидел лейтенанта Бубенцова.
Со стороны он походил на клоуна.
Еще петь не начали, а зал уже взорвался диким хохотом, а потом кое-как
начали петь, но перемотчик текстов так засмотрелся на Бубенцова, что в песни
"Широка страна моя родная" никак не мог сразу перемотать строчку "Много в