"Александр Покровский. Бортовой журнал" - читать интересную книгу автора

На меня иногда находит. Сам не в себе. Это потому, что я ему совершенно
не интересен. Еще бы! Я же мимо в туалет в трусах хожу. Чего ж тут
интересного. Не говорим ни о чем. Я пытался - будто стена. Конечно, надо
разговаривать, надо. Пусть даже с этой стеной. Но для этого следует
отстраниться, говорить, как с чужим. Тогда дойдет. Я все это знаю, а как с
чужим у меня не получается. Все обижаюсь на него. А мать меня все
спрашивает: "Ну как он там?" - "Да все у него нормально".
Она знает, что я плохое чувствую. Как только с ним что-то, так мне
совсем худо.
А тут: "Ну что там?" - "Да ничего..."
Все хорошо.
Он только бабушке потом говорил: "Папа со мной не разговаривает".

* * *

Мы с Санькой теперь разговариваем так, будто опасаемся, что кто-то
скажет не совсем то.
Он тут сдал цепочку свою серебряную в ломбард, чтоб выручить 40 рублей.
Я тогда взвился и сказал, что ее надо вернуть: "Иди к своей Кате, которая
тебя на это надоумила, и вместе доставайте цепочку назад!"
Цепочку эту подарила ему мама.
Вчера он смылся из дома в девять вечера. Сказал, что идет к бабушке, а
до этого он выцыганил у меня 20 рублей.
"Пришел?" - "Нет". - "Вот собака, опять к своим девкам пошел!"
Обстановку подогревали посторонние разговоры: "Он пока всех своих
блядей не обойдет, он же домой не покажется!"
Женщины умеют правильно настроить нас, мужчин.
Явился в 23.00.
"Пришел?" - "Да". - "Пьяный? Ага, ага..." - это жена у телефона.
Я взвился: "Дай сюда трубку! И пусть вообще домой не появляется!" - и
что на меня нашло. Сердце колотилось.
"Саша, чего ты? Он пришел трезвый. Он относил Кате 20 рублей, чтоб
цепочку выкупить. Там же проценты набежали"
Долго не мог уснуть.

* * *

У деда нашего случился инсульт. Вечером он смотрел телевизор в комнате
один, а потом не мог позвать бабушку, не мог выговорить слова.
"Что ты говоришь? Что? Я не понимаю!"
У него раскалывалась голова. Сильно тошнило.
Приехала "скорая", сделала укол "от давления". Бабушка мучалась с ним
всю ночь. Нам не звонила, боялась побеспокоить. Он и встать не мог. Утром
ему стало совсем плохо, и бабушка позвонила нам. Я тут же примчался, по
эскалатору в метро бегом, на переходах бегом, по лестнице бегом: "Где дед?"
Дед лежал в комнате и охал. На себя он был не похож. Глаза в разные
стороны и язык заплетается. Я еще неделю назад посмотрел на него и вдруг
подумал: "Дядя Саша сильно сдал!" - черт меня дернул.
"Не хочет в больницу!" - бабушка плачет.
Я к нему: "Как дела? А? Сейчас, говорю, поедем, поправим тебя, дядя