"Владимир Покровский. Враг человечества" - читать интересную книгу автора

я привык, сидя в своей деревне и поглощая виртуальный мир, будто это такие
семечки. Нет, это были устрашающие двухэтажные уродины с отвратительными
окошками и единственной дверью. Вагоны общего пользования, слышал о них и
никогда о них не мечтал.
Народ стал метаться туда-сюда в поисках своих вагонов, кричали, где-то
вдруг стрельба началась, а кого-то прямо перед нами ограбили - дядька с
кровавой мордой сидел на перроне даже без пальто и тяжело дышал, вытаращив
глаза. Наш носильщик вежливо останавливался перед каждой преградой и
наивежливейшим тоном бибикал, чтоб пропустили. Дядя Витя (наверное, он очень
хорошо приложился "к бокальчику") с каждой минутой все синел и синел от
злости.
Наконец, нашли свой вагон, встали в очередь, очередь вызывала ужас, но
все молчали. А дядя Витя, конечно, заговорил.
- Идиоты выбирают идиотов, себе под стать, - громко начал он своим
самым скандальным тоном, - а те начинают выделывать всякие идиотства, но уже
не только над идиотами, но и над всеми остальными, кто хоть чего-то стоит,
например, такими, как я. А?
Он агрессивно оглянулся, с жадностью ожидая возражений, но все,
конечно, молчали. На фоне всеобщих перронных криков. Началось то, что мама
почему-то называла кухонными энциклопедиями, ей нравилось слово
"энциклопедия". Мы с мамой испуганно переглянулись, раньше дядя Витя
позволял себе энциклопедии только на кухне, получилось, что сорвался спьяну
наш дядя Витя. Кто-то от греха подальше сразу же ушел из очереди, решил
подождать в сторонке, контролер напрягся и стал еще медленней проверять
документы на проезд.
- Все молчат! - злобно щерясь, накручивал себя дядя Витя. - Все так и
надо! Всем дали по копейке и отправили черт те куда из родных мест, от
родных могил, а они стоят и молчат. А почему? Вот вы скажите мне, почему?
А?! Так ясно же, у нас же с вами глобальное потепление! Вот, глядите, какой
у нас с вами май жаркий вышел, шапку не снимешь! Мы, дескать, чем-то
поступиться должны ради этого ихнего глобального потепления, нам мир спасать
надо!
Ярым глазом он оглядел мертво молчащую очередь. Мама смотрела умоляюще
и качала головой, почти плакала - боже, боже. Подступиться к нему в таком
его состоянии было нельзя. А он продолжал:
- А вот нет никакого глобального потепления, я лично его не вижу! Есть
глобальное охренение, и его я на собственной шкуре чувствую да-воль-на-та-ки
отчетливо. Вы что, не понимаете, что происходит? Они всех эвакуируют, а
тундру нашу забросают атомными бомбами, чтоб на шарике наступила маленькая
ядерная зима, и тогда, мол, глобальное потепление кончится. Есть оно, это
потепление или нет, им до этого никакого дела, у них свои, па-лли-ти-чские
соображения. Они его вместо внешнего врага выставили, чтоб всех идиотов
сплотить, на какую-нибудь цель направить... Они...
Тут дядя Витя осекся.
Толстый дядька с окладистой бородой и встревоженными глазами вел к нам
двоих - по коричневым кожаным шляпам было видно, что комиссары. И пальцем им
на дядю Витю показывает. Те стремительно к дяде Вите. Грозно так ему:
- Господин, на секундочку отойдемте!
Мама закрыла рот руками, глаза - круги. Было видно, что дядя Витя
перепугался. Даже пьяный, он очень быстро соображал.