"Игорь Поль. Личный номер 777" - читать интересную книгу автора

- Посадка будет жесткой, - сказал он и оглядел притихших солдат. - Тут
у них иногда постреливают, потому челноки приземляются круто, с большой
высоты. С противозенитным маневром.
- И как, помогает? - спросил новобранец по фамилии Глазер.
Улыбка сержанта была словно реклама провинциального зубопротезного
кабинета.
- Иногда.
Температура в отсеке как-то резко понизилась.
К счастью, ожидание тянулось недолго. Пилот что-то неразборчиво каркнул
по корабельной трансляции, зашипел воздух, двигатель под ногами болезненно
кашлянул, словно огромное животное, затем последовало несколько сильных
толчков. Уши заложило от резкого перепада давления. На мгновенье Бруку
показалось, что пол и потолок поменялись местами - кораблик вышел из поля
искусственной гравитации транспорта. Потом челнок задрожал, взревел и
устремился к планете. Экран затопило багровое пламя. Рев за бортом, едва
приглушенный звукоизоляцией, стал таким плотным, что, казалось, его можно
коснуться рукой.
Полет показался Бруку бесконечным. Летучая развалина вибрировала так,
что ныли зубы. Аптечки, огнетушители, надписи на контейнерах, красные
аварийные плафоны - все дрожало и расплывалось, точно в жарком мареве. То и
дело накатывала невесомость и тогда желудок недвусмысленно сообщал, что
желал бы избавиться от излишне плотного завтрака, но уже в следующее
мгновение тело придавливала свинцовая плита, воздух становился вязким, как
тесто, и ряды контейнеров заслоняла красная пелена, чуть разбавленная
прозрачными червячками.
В какой-то момент пытка прекратилась: челнок заложил глубокий вираж, а
когда палуба выровнялась, свечение плазмы на экране сменилось солнечным
светом. Зажужжали серводвигатели, выдвинулись атмосферные плоскости, и на
смену грохоту пришел ровный успокаивающий гул. Ослабив ремни, Брук приник к
экрану. Тяжелую машину изредка потряхивало. Мимо проносились клочья облаков,
оставляя на оптических сенсорах тающие струйки влаги. Потом облака
кончились, тряска прекратилась, и далеко внизу Брук увидел землю: ровную,
как стол, пустыню всех оттенков охры с синей каймой гор на горизонте.
Так вот ты какая - планета Луакари!
Челнок быстро снижался, и пейзаж внизу уже не казался гладким. Стали
видны барханы, рыжие зубья скал и сверкающие пятна солончаков. На земле,
словно сеть кровеносных сосудов, проявились русла пересохших рек. На горных
вершинах показались белые шапки. Под крылом промелькнуло шоссе с крохотными
блохами-автомобилями, ярко блеснула тоненькая жилка трубопровода. К небу
потянулись тонкие иглы городских башен, но прежде чем Брук успел удивиться
отсутствию защитного силового пузыря над домами, город унесся назад и сгинул
за кормой. И тут же, будто в качестве компенсации, на горизонте засияла
полоска расплавленного серебра. Море.
- Море Куду, - крикнул сержант. - По всему побережью делают неокинетик.
- Не слышу!
- Неокинетик! - повторил сержант. И добавил, заметив недоумение
Брука: - Самая убойная дурь на свете!
Пустыня кончилась, теперь они летели над джунглями, вдоль большого
озера с изумрудной водой; от озера разбегалась паутина оросительных каналов,
солнечный свет отражался в мозаике рисовых чеков, которые напоминали осколки