"Повесть о настоящем человеке (обложка книги) " - читать интересную книгу автора

Алексею стало стыдно, что он увлекся легкой добычей, стыдно до
того, что он почувствовал, как запылали под шлемом щеки. Он выбрал
себе противника и, стиснув зубы, бросился в бой. Целью его был
"мессер", несколько отбившийся от других и, очевидно, тоже
высмотревший себе добычу. Выжимая всю скорость из своего "ишачка",
Алексей бросился на врага с фланга. Он атаковал немца по всем
правилам. Серое тело вражеской машины было отчетливо видно в паутинном
крестике прицела, когда он нажимал гашетку. Но тот спокойно скользнул
мимо. Промаха быть не могло. Цель была близка и виднелась на редкость
отчетливо. "Боеприпасы!" - догадался Алексей, чувствуя, что спина
сразу покрылась холодным потом. Нажал для проверки гашетки и не
почувствовал того дрожащего гула, какой всем телом ощущает летчик,
пуская в дело оружие своей машины. Зарядные коробки были пусты:
гоняясь за "ломовиками", он расстрелял весь боекомплект.
Но враг-то не знал об этом! Алексей решил безоружным втесаться в
кутерьму боя, чтобы хоть численно улучшить соотношение сил. Он ошибся.
На истребителе, который он так неудачно атаковал, сидел опытный и
наблюдательный летчик. Немец заметил, что машина безоружна, и отдал
приказ своим коллегам. Четыре "мессершмитта", выйдя из боя, обложили
Алексея с боков, зажали сверху и снизу и, диктуя ему путь пулевыми
трассами, отчетливо видными в голубом и прозрачном воздухе, взяли его
в двойные "клещи".
Несколько дней назад Алексей слышал, что сюда, в район Старой
Руссы, перелетела с запада знаменитая немецкая авиадивизия
"Рихтгофен". Она была укомплектована лучшими асами фашистской империи
и находилась под покровительством самого Геринга. Алексей понял, что
попал в когти этих воздушных волков и что они, очевидно, хотят
привести его на свой аэродром, заставить сесть, чтобы взять в плен
живым. Такие случаи тогда бывали. Алексей сам видел, как однажды звено
истребителей под командой его приятеля Героя Советского Союза Андрея
Дегтяренко привело и посадило на свой аэродром немца-разведчика.
Длинное зеленовато-бледное лицо пленного немца, его шатающийся шаг
мгновенно возникли в памяти Алексея. "Плен? Никогда! Не выйдет этот
номер!" - решил он.
Но вывернуться ему не удалось. Немцы преграждали ему путь
пулеметными очередями, как только он делал малейшую попытку
отклониться от диктуемого ими курса. И опять мелькнуло перед ним лицо
пленного летчика с искаженными чертами, с дрожащей челюстью. Был в
этом лице какой-то унизительный животный страх.
Мересьев крепко сжал зубы, дал полный газ и, поставив машину
вертикально, попытался нырнуть под верхнего немца, прижимавшего его к
земле. Ему удалось вырваться из-под конвоя. Но немец успел вовремя
нажать гашетку. Мотор сбился с ритма и заработал частыми рывками. Весь
самолет задрожал в смертельной лихорадке.
Подшибли! Алексей успел свернуть в белую муть облака, сбить со
следа погоню. Но что же дальше? Летчик ощущал дрожь подраненной машины
всем своим существом, как будто это была не агония изувеченного
мотора, а лихорадка, колотившая его собственное тело.
Во что ранен мотор? Сколько может самолет продержаться в воздухе?
Не взорвутся ли баки? Все это не подумал, а скорее ощутил Алексей.