"Борис Николаевич Полевой. Полководец (Биографическая повесть маршала Советского Союза Ивана Степановича Конева) " - читать интересную книгу автора

дороге. Его нагнала попутная подвода. Мужичок, ехавший в том же
направлении - на деревню Лодейно, посадил солдата. И здесь, по дороге
домой, в крестьянской подводе, растаяла мечта артиллериста об отдыхе и
покое.
- Власть-то новая, может, она и правильная, кто спорит. Свой брат в
волости, да не крепко она на ногах стоит, эта самая власть. Ноги у нее
дрожат, - говорил подводчик.
- Как это дрожат? Что ты такое порешь?
- А так вот и порю, - продолжал мужичок, помахивая кнутом. -
Подламывают ей ноги, этой самой новой власти. Устоит ли, нет ли? Это еще
большой вопрос.
- Никаких вопросов. Власть перешла к Советам везде. Наша власть -
рабочая и крестьянская, - отвечал Конев. - Никакой другой власти у нас не
будет.
- И это еще на воде вилами писано, - уклончиво ответил мужичок. - Мое
дело сторона. Мне что ни поп, то батька. Мое дело - пахать да сеять. А
только ты, служивый, не очень надейся. Может, у вас в Питере все там
гладко, а у нас, заметь, лесные края, и многие жители на новую власть свое
мнение имеют. Ты, служивый, поди-ка, ярый большевик?
- Пока еще нет. Но сочувствующий.
- А коли сочувствуешь - остерегись. Погляди-ка лучше по сторонам, чья
возьмет. Ох, какой это еще вопрос, служивый! А впрочем, мне что, мое дело
сторона. Но-о, Лыска...
Лошадь, сбруя - все это у подводчика было справное, наверно, и
хозяйство у него немалое, крепкое, и хлеба в достатке. Иван Конев понял,
что это один из тех, кого в их краях звали "справными хозяевами". Стал
расспрашивать, что, как, откуда-де у тебя такие опасения, но "справный
хозяин", крепкий середняк, уже закрылся в своей раковине, ответил только:
- Говорю тебе, солдат, я в эти дела не лезу. До дому доедешь,
узнаешь.
И, оказавшись дома, Иван Конев узнал, что во многом попутчик его был
прав. И хотя земля у помещиков была уже отобрана, красные флаги висели и
на сельсовете и на вновь открытой избе-читальне, в лесном этом уезде было
неспокойно. Наряду с молодыми Советами существовала и заправляла делами
старая земская управа. Сидевшие в ней сторонники старого режима не
выполняли распоряжений новой власти, гнули свою линию. То тут, то там
вспыхивали контрреволюционные мятежи, жестокие и кровавые.
Едва переступив порог родного дома, едва выпив с отцом "со
свиданьицем" и попарившись вместе в бане, о чем солдат давно мечтал, он
уже расстался с мыслью об отдыхе: здесь, на Вологодчине, молодая,
неокрепшая Советская власть была действительно в опасности, нуждалась в
помощи, защите.
И, не дав даже как следует высохнуть выстиранному с вечера теткой
белью, Иван Конев на утренней заре запихал его в солдатский мешок, сунул
туда же лепешек на дорогу, забрал привезенные с собою книги и уже шагал,
держа путь к уездному городу Никольску. По дороге он решал, куда ему
следует обратиться: в уездный исполком или в уком партии? И хотя он,
большевистски настроенный солдат, был тогда еще формально беспартийным,
пришел все-таки в уком: вот он я, Иван Конев, крестьянин, бедняк из
Лодейно, сочувствующий. Чем я могу помочь Советской власти и партии?