"Борис Николаевич Полевой. Полководец (Биографическая повесть маршала Советского Союза Ивана Степановича Конева) " - читать интересную книгу автора

смотрел на них и думал: ведь оба они помнят и "штурмовые ночи Спасска" и
"волочаевские дни". Оба видели, как шли вперед наши дивизии, как
партизанские отряды занимали города. И еще думалось о том, как крепка
мужская дружба, сложившаяся в те героические годы, и как необыкновенно
молодеют лицом и душой люди, приникая к своему славному прошлому.
И припомнилось: когда мы шли после этой встречи по глубокой,
протоптанной в сугробах тропинке, Фадеев, оглядываясь, сказал нам, военным
корреспондентам, гуськом тянувшимся за ним:
- Если вы хотите узнать, что такое военная косточка, смотрите на
командующего - настоящая военная косточка. - Потом уточнил: - Советская
военная косточка...
А вечером Фадеев рассказывал нам, как вместе с Иваном Коневым приехал
он в 1921 году в Москву, как разместились они на соседних койках в 3-м
Доме Советов. Рядом оказались они и в зале съезда, а потом допоздна
бродили по Москве, вдвоем переживая первую встречу с Владимиром Ильичем
Лениным.
Когда пришла весть о кронштадтском мятеже, они вместе в числе 300
добровольцев - делегатов и гостей съезда - отправились в Петроград на
подавление мятежа. Фадеев шел с пехотинцами по льду штурмовать
Кронштадтскую крепость, Конева использовали по специальности -
артиллеристом. Он направлял огонь батареи с косы Лисий Нос.
И в эти горячие боевые дни оба они горевали об одном: не услышат
доклад Владимира Ильича, доклад, который должен определить дальнейший путь
страны. Но когда мятежный гарнизон Кронштадта сложил оружие и те из
делегатов, которые остались живыми, вернулись в Москву, им, пропахшим
пороховой гарью, забинтованным, Владимир Ильич сделал доклад об итогах
работы съезда.
Иван Конев слушал Ленина с огромным вниманием. Он родился в деревне.
Он имел опыт общения с вологодскими, костромскими, сибирскими мужиками.
Слушал, сопоставлял. Сравнивал с тем, что сам наблюдал и знал, и поражался
ленинской дальновидности и принципиальности. Он аплодировал вместе со
всеми и, вспоминая столько лет спустя те давние минуты, этот спокойный,
уравновешенный человек, не терявший самообладания в любой сложной
ситуации, заметно волновался. Он говорил:
- Это был самый памятный, самый счастливый день в моей жизни.
Этот день маршал любил вспоминать. Образ Ленина он носил в своей
памяти, и мне не забыть, как в финале войны, наблюдая с крыши высокого
дома, как передовая часть его фронта, форсировав Трептов-канал, прорвалась
в Берлин, в эту, может быть, самую волнующую минуту своей полководческой
жизни маршал задумчиво произнес:
- Вот если бы это видел Владимир Ильич Ленин!


НА НОВЫЕ ПУТИ

Вернувшись на Дальний Восток, Иван Степанович снова ведет привычную
уже ему комиссарскую работу. Он комиссар дивизии, потом становится
комиссаром штаба Народно-революционной армии, затем комиссаром 17-го
Приморского стрелкового корпуса.
В постоянном общении с выдающимися военными деятелями того времени