"Борис Полевой. До Берлина - 896 километров " - читать интересную книгу автора

Очень им заинтересовавшись, у здешних правдистов узнал биографию этого
человека. Ему едва исполнилось сорок лет. Здешний уроженец. Юрист по
образованию. Подававший большие надежды юрист, с юных лет бросившийся в
революционное движение. В коммунистическую партию вступил в дни ее
организации - в двадцать первом году. Был одним из создателей чехословацкого
комсомола. Писал в "Руде право". Занимался большой политической
публицистикой.
Впрочем, компартия бросила сюда, в самую гущу событий, все свои
козырные тузы. Культурой и печатью заправляет здесь тот самый поэт Лацо
Новомеский, стихи которого я читал в русских переводах еще до войны.
Пропаганду направляет Густав Гусак, юрист, тоже, несмотря на свою молодость,
старый коммунист, отличный оратор и, как мы в том все время убеждаемся,
хороший организатор. А рядом с ними маленький, коренастый, крепкий, будто из
бронзы отлитый, Карол Бацилек, рабочий, шахтер, организатор забастовок - все
яркие, колоритные фигуры.


Глас вопиющего в пустыне?

Только в дни самых бурных наших наступлений доводилось нам работать
так, как работаем сейчас. Занимаемся партизанскими делами, пишем и сдаем
написанное почти через день. Доходят ли наши корреспонденции до редакции -
это вопрос, ибо, вручая их летчикам или бросая в эфир по партизанской рации,
мы не знаем их дальнейшей судьбы. Обратной связи нет, как проверишь? После
того как я рассказал Крушинскому о Яне Шверме, мы до рассвета проговорили о
партизанах. Крушинский только что вернулся из села Детва, этого
своеобразного заповедника бытовой словацкой культуры, где люди ходят в
костюмах минувшего века, пашут старинными плугами, сохраняют в обиходе
традиционную глиняную утварь. Вот в этом-то тихом селе, где жизнь как бы
замерла и дедовские обычаи тщательно охраняются, большинство мужчин,
оказывается, ушло в волонтеры, захватив о собой охотничьи ружья и чуть ли не
пищали, заряжающиеся со ствола шомполами.
Ну, а пока Крушинский жил в этом заповедном селе, я успел побывать с
Николаевым, наоборот, в самом ультрасовременном месте Словакии - на обувных
фабриках Яна Бати в поселке Бативаны, Мы побывали в рабочем партизанском
отряде, который Шверма с гордостью называл "наша гвардия". Официально отряд
называется Отрядом капитана Трояна, а неофициально "Хлопцы с Бативана".
"Хлопцы с Бативана" оказались отнюдь не вольницей, а настоящим боевым
дисциплинированным подразделением, кстати сказать, отлично оснащенным...
немецким, венгерским и даже румынским оружием; винтовками, пулеметами,
минометами, И не трофейными, а... закупленными или выменянными у интендантов
на обувь, кожаные куртки или иные изделия фабрик коммерческими агентами
предприятия.
Познакомился с капитаном Трояном, крупным брюнетом, с чеканным
профилем, который, как мне сказал тезка, вовсе никакой и не капитан, а
механик фабрики. Воинское звание понадобилось ему "для представительности".
Впрочем, человек этот, как мне кажется, прирожденный военный. Все операции
его отряда продуманы. Марши, которые отряд предпринимает на грузовиках
фирмы, всегда стремительны.
В отряде хорошая разведка, состоящая главным образом из девушек,