"Борис Полевой. На диком бреге" - читать интересную книгу автора

постелив на полу газету, начал чистить грибы. За этим занятием он и был
замечен пассажирами, когда утес с птицами остался позади.
- Ух, грибы-то какие!
- Это вы один столько насобирали? Силён!
- Везучий дядька, грибок к грибку, будто по мерке... С таким счастьем
только в карты играть.
- Товарищ, а здесь медведи водятся?.. А волки?
- А мамонты, а бронтозавры?
Маленькие, крепкие, с пузатыми ножками и замшевыми шляпками грибы один
за другим ровным рядком ложились на газету. Бородач с какой-то отрешенной от
всего окружающего старательностью делал свое дело, будто бы не видя молодых,
задорных лиц, не слыша насмешливых вопросов. Он даже не поднял взгляда. И
все-таки замечено было, что светлые, будто выгоревший голубой ситец, глаза
его окружены красными, набрякшими веками и как-то неестественно напряжены,
что большие загорелые и, должно быть, сильные руки дрожат.
- Наверное, он глухой, - предположила девушка в оранжевом костюме, в
очках с толстыми стеклами, та самая, вокруг которой недавно носился в
бешеном танце чубатый. И попыталась отвлечь толпу от бородатого.
- Дети мои, разгадка проста, - громким шепотом, адресованным сразу
всем, произнес невысокий красивый человек с полным, по-девичьи румяным
лицом, про которого на пароходе уже знали, что он инженер по фамилии
Пшеничный, певун и весельчак, сумевший уже со всеми перезнакомиться.
Общительный Пшеничный даже успел рассказать, что он ученик знаменитого
гидротехника Петина, что вместе они покинули Москву и едут в Дивноярское, в
тайгу на работу. - Разгадка проста, как улыбка младенца, - продолжал он. -
Таинственный незнакомец вульгарно пьян. - Пшеничный шумно втянул воздух
мягким, задорно вздернутым носом. - Разве вам при таком благоухании не
хочется вынуть из кармана соленый огурчик и закусить?..
Никто не засмеялся. Наступило неловкое молчание. Но бородач и в самом
деле, должно быть, был глух. Руки продолжали так же бережно брать гриб за
грибом и, аккуратно обрезав ножку, класть на газету. Постепенно к нему
пригляделись, перестали обращать на него внимание. И только бледная молодая
женщина с копною непокрытых темно-каштановых волос, выделявшаяся среди
пассажиров ярко-красным свитером и узкими брючками, кутаясь в клетчатый
плед, продолжала следить за бородачом, стоя у поручней верхней палубы.
От Пшеничного пассажирам было известно, что эта женщина, занимавшая
вместе с мужем единственную каюту "люкс", - жена Петина, что вместе с мужем
она оставила столичную квартиру, удобства и готова сменить их на тяготы
палаточного существования. Впрочем, об этом знали не только на теплоходе. На
пристани Петиных провожало много людей. Полный, грузный человек с наголо
выбритой круглой головой и задорной мальчишеской усмешливостью в узеньких,
заплывших глазках, посматривая на жену Петина, полушутя-полусерьезно
наказывал вытянувшемуся перед ним капитану Ракову:
- Смотри, Алексей Иннокентьич, чтобы Дину Васильевну доставить в
Дивноярское в лучшем виде. Не посрами славы оньских речников.
Дина, тоже почти не покидавшая палубы, очень заинтересовалась новым
пассажиром. Она сходила в каюту, оторвала мужа от бумаг, которые он, чтобы
не терять попусту времени, изучал в дороге, вытащила его на свежий воздух:
- Наконец-то настоящий сибиряк!.. Ты посмотри, посмотри! Прямо сам
Ермак Тимофеевич.