"Петр Николаевич Полевой. Корень зла" - читать интересную книгу автора

- Что ж нам Федор Никитич! - сказал еще резче Голицын. - Чай, мы не
хуже Романовых бояре! Вытряхивай, что есть за пазухой, все нам вали!
- Да я-то по душе хотел, бояре и князья! - оправдывался Шуйский. - Я
созвал недаром вас, первых вельмож московских, чтобы с вами дело порешить. У
вас просить совета...
Он, видимо, собирался с духом, оглянулся еще раз кругом и наконец
решился промолвить:
- Чует мое сердце, что будет смута на Руси! Борису не сносить венца на
голове... Не знаю, верить ли, а ходит слух... Будто близок конец его
властительству... А если точно он лишится власти, за кого вы будете стоять,
бояре?
- Об этом и спросу быть не может, - спокойно и твердо сказал Федор
Никитич. - Дай Бог Руси православной избегнуть всяких смут! Но если бы царь
Борис, по Божьей воле, лишился власти или Господь его к себе призвал на суд,
то мы все должны стоять за сына Борисова, за Федора Борисовича. Так ли
говорю я, брат?
- Вестимо так! - отозвался Александр Никитич. - Мы и ему крест
целовали.
- Как же это! - воскликнул Шуйский, теряя обычное самообладание. - Так
вы хотите, чтоб и годуновское отродье утвердилось на престоле?!
- Не мы того хотим, князь Василий Никитич! - горячо и громко ответил
Федор Никитич. - А вы все, бояре, того хотели, и ты, князь Василий, больше
всех!
- Я-то? Я? В уме ли ты, боярин? - в бешенстве вскричал Шуйский, сверкая
своими маленькими злыми глазками.
- Да. Ты, князь. В твоих руках была судьба Бориса! Ты ее держал в руках
еще в ту пору, когда Борис и не был царем...
Шуйский вдруг изменился в лице... Глаза его забегали по сторонам в
великом смущении. А Федор Никитич продолжал:
- Ты покривил душою, князь, в то время, как ты был послан на розыск в
Углич. Ты не дерзнул назвать покойному царю, кто главный был убийца царевича
Дмитрия... Ты за себя боялся! Ты предпочел сгубить десятки, сотни
неповинных, теперь и казнись, и терпи!
- Это ложь! Это клевета! Не допущу... Он лжет, бояре! Не верьте, я не
знал... Я и теперь не знаю! - растерянно твердил Шуйский, обращаясь то к
Голицыну, то к Милославскому.
- Ты не знаешь, да угличане-то ведь знали, кто убийца! И в один голос
все вопили одно! - грозно воскликнул Федор Никитич, поднявшись во весь рост
и устремивши взор на Шуйского. - Но ты не дерзнул о том донести царю Федору,
ложь ты показал, лжи очистил ты дорогу на престол и корень зла всего
посеял... А сам теперь кричишь, что ложь всех нас заполнила!
Никто не смел ответить на эту горькую правду. Только Дмитрий Иванович
Шуйский решился проворчать из своего угла:
- Кто старое вспомянет, тому и глаз вон!
- И то, и то, что вспоминать! - заговорили примирительно и Голицын, и
Милославский. - Мы не о прошлом толковать собрались, а о том, как быть
теперь!.. Что делать?..
- Я повторяю вам, бояре, - сказал Федор Никитич, - что я вам не помеха.
Какую бы ни пришлось пережить смуту, как бы ни тяжко было нам, я за себя, за
братьев и за всю свою родню одно скажу: мы от царя Бориса и от сына его