"Петр Николаевич Полевой. Кудесник" - читать интересную книгу автора

от такого дохтура не бывать царю здоровым!
- Ну, а коли, грешным делом, да царь-то Феодор Алексеич не выживет, да
прямого наследия не оставит - тогда-то что? Тогда к нему престол царский
перейдет?
- То не легко будет управиться: и от первого брака у царя Алексея сын и
от второго брака сын; и у одного мать люта, и у другого сестры тоже себя в
обиду не дадут... Тут без заминки не обойдется дело!
- Не об этом ли переставлении и Юрочка-то говорит?
- Нет! Он о трусе земном - вот когда земля от грехов-то человеческих
содрогнет...
- Обереги нас Бог и от этого, - сказал Прошка, вынимая шапку из-под
мышки. - А только одно скажу: с тех пор и грехов стало больше, как к нам
иноземцев на житье пущать стали! Вон их целая слобода накопилась...
По-моему, так их бы всех...
Прошка сделал рукою весьма выразительный жест.
- Вот, вот! - подтвердили несколько голосов. - Так бы их следовало,
туда бы им и дорога!
- Ну, да авось-либо и наступит такой час, когда мы с ними со всеми
разом порешим! - проговорил один из стрельцов.
- Давай Бог! А пока не порешили, мне все же к моему немцу поспешать
надо; того и гляди, из дворца вернется, да если меня не застанет... Задаст
трезвону!
И Прошка, кое-как пробравшись сквозь толпу к беспрестанно отворявшимся
и запиравшимся дверям, вышел в сенцы и бегом направился через площадь к
Ильинке.


II

Царский доктор

По Ильинке, направо, в небольшом тупике, среди опрятного широкого двора
помещался необширный, но чистенький и уютный домик царского доктора, Данилы
Гадина - как его называли русские люди, на свой лад коверкая иностранные
фамилии (сам себя он называл Даниель фон-Хаден). К этому-то домику и
направился из кружала высокоумный Прошка, хорошо знакомый со строгими
порядками, заведенными в "докторском" доме.
- Ежели теперича он, из дворца едучи, к воротам подъедет, а ты его у
ворот не встретишь и тотчас ему ворот не отопрешь - беда! Озлится!
И подбежал к воротам, как раз в то время, когда одноколка доктора
фон-Хадена показалась на повороте тупика...
Когда одноколка, запряженная сильным и гладко начищенным гнедым
мерином, остановилась у ворот, Прошка мигом распахнул воротные створы, взял
мерина под уздцы и подвел к крылечку дома.
Доктор - высокий пожилой мужчина, с выразительным лицом и умными
глазами, одетый в немецкое темное платье и такую же епанчу, слез с
одноколки, отдал Прошке длинный бич и вожжи, и пошел вверх по ступеням
крылечка, на площадке которого его уже ожидали дочь его Лизхен и сын
Михаэль, незадолго перед тем возведенный в государевы стольники.
На этот раз доктор поднимался на ступени крылечка довольно медленно,