"Полибий. Всеобщая история (Книги X-XL) " - читать интересную книгу автора 39. Все войско Публий держал наготове в лагере и послал вперед только
метателей дротиков и пехоту экстраординариев с приказанием взойти на высоты и напасть на передовые неприятельские посты. Солдаты охотно исполнили приказание, а вождь карфагенян первое время выжидал исхода стычки; но видя, с какою отвагою римляне теснят и одолевают его солдат, он повел свое войско вперед и, полагаясь на сильное местоположение, выстроил его вдоль высот. Тогда Публий двинул против неприятеля все легкие отряды и приказал им идти на помощь сражающимся, а сам с половиною остального войска обошел высоты с левой стороны от неприятеля и ударил на карфагенян; другую половину он предоставил в распоряжение Лелия и приказал ему точно так же идти на неприятеля с правого фланга. Теперь Гасдрубал вывел из лагеря все войско. До этого времени он оставался на месте в том убеждении, что достаточно защищен самым местоположением и что неприятель не отважится напасть на него. Таким образом, нападение последовало неожиданно, и он не успел построиться к бою. Тем временем римляне не производили наступления с флангов, прежде чем неприятель занял эти места, и не только беспрепятственно взошли на высоты, но и наступали на карфагенян, пока те строились еще к битве и направлялись к своим местам. Тех из карфагенян, которые нападали с боков, римляне убивали, других, еле успевавших обернуться и стать в боевой порядок, обращали в бегство. Как только Гасдрубал увидел, что войска его подаются и приходят в расстройство, он согласно первоначальному плану отказался от решительной битвы, собрал казну, слонов, взял с собою, сколько мог, бегущих воинов и отступил вдоль реки Тага к пиренейским перевалам и к живущим здесь галатам74. Что касается Публия, то он не находил выгодным для себя гнаться тотчас за Гасдрубалом, ибо опасался нападения прочих карфагенских вождей, и 40. На следующий день Публий собрал в одно место всех военнопленных, в числе коих было около десяти тысяч пехоты и больше двух тысяч конницы, и сделал относящиеся к ним распоряжения. Между тем все иберы названных выше местностей, какие были тогда в союзе с римлянами, явились к Публию с целью отдаться под покровительство римлян и в переговорах величали Публия царем75. Начало этому положил Эдекон, он же первый пал ниц перед Публием, за ним последовал Андобал с братом. Раньше такое обращение прошло не замеченным для Публия; но когда после сражения все иберы стали величать его царем, он вынужден был обратить на это внимание и, собрав иберов, объявил, что хотя и желал бы казаться для всех и быть на самом деле человеком с царскою душой, но не желает ни быть царем, ни именоваться таковым, и посоветовал называть его военачальником. Разумеется, и за это уже по всей справедливости можно было бы дивиться благородству этого человека. В юном возрасте он был превознесен судьбою на такую высоту, что все покоренные народы сами собою пришли к одинаковому решению называть его царем; невзирая на это, он совладал с собою и отверг почетное выражение восторга. Но изумление наше перед необычайным величием души этого человека станет еще больше, когда мы взглянем на последнее время его жизни: кроме замирения Иберии он сокрушил могущество карфагенян, покорив власти родного города наибольшую и самую лучшую часть Ливии от жертвенников Филена до Геракловых Столбов, покорил Азию и царей Сирии, подчинил римлянам благодатнейшую и обширнейшую часть мира, при этом имел случай присвоить себе царскую власть, в какой бы стране ни задумал и ни пожелал. Не то, что человек, само божество, если можно так выразиться, возомнило бы о себе сверх меры в таком счастии. Но Публий |
|
|