"Полибий. Всеобщая история (Книги X-XL) " - читать интересную книгу автора

спрашиваю я? Ясно, вы негодуете на меня за то, что я не выдавал вам
жалованья. Но это была не моя вина, ибо за время моего командования
жалованье выдавалось вам всегда полностью. Так обвиняйте же Рим за то, что
давно следовавшее вам жалованье не уплачено еще. Но можно ли простирать свое
недовольство до того, чтобы восставать на отечество, вскормившее вас, и
становиться врагами его? Не лучше ли было бы прийти ко мне для переговоров
об этом, попросить друзей ваших принять участие в деле и пособить вам.
Снизойти к восставшим воинам можно бывает тогда, когда они служат чужому
господину за плату, но ни малейшего снисхождения не заслуживают солдаты,
воюющие за себя самих, за своих жен и детей: все равно, как в денежном деле,
и он явился бы с оружием в руках, чтобы отнять жизнь у того, кто ему самому
б даровал жизнь. Или, быть может, вы скажете, что я причинил вам бoльшие
опасности и лишения, чем другим, а эти последние получили бoльшие выгоды и
более обильную добычу, чем вы? Но этого вы не дерзнете сказать, а если бы и
сказали, то не сумели бы доказать. Итак, чем же вы недовольны и почему
подняли возмущение против меня? Задавая этот вопрос, я уверен, что никто из
вас ничего не скажет, ничего не придумает. 29. Точно так же не могло
побудить вас к возмущению и недовольство настоящим положением. Ибо когда же
дела наши шли лучше? Когда победы Рима были многочисленнее? Когда солдат
ожидало более светлое будущее, чем теперь? Однако, быть может, какой-либо
негодяй80 скажет, что успехи врагов больше наших, что их ждет лучшее будущее
и что оно обеспечено вернее, чем у нас. Но у кого же это? Не у Андобала ли,
или у Мандония? Кому из вас неведомо, что раньше эти люди изменили
карфагенянам и перешли к нам, а теперь снова попрали клятву и долг верности
и объявили себя нашими врагами? Поистине, почетно опираться на таких людей и
вставать на государство! Не могли вы тоже надеяться, что одними вашими
силами добудете власть над Иберией. Если и в союзе с Андобалом вы были бы не
в силах противостоять нам, то тем бессильнее вы сами по себе81. На что же
возлагали вы ваши упования, желал бы я знать? Разве только на военный опыт и
храбрость новоизбранных вами вождей82 или на прутья и секиры83,
предшествующие им! Стыдно говорить об этом больше. Итак, солдаты, ни одного
из поводов к возмущению у вас нет, и вы не могли бы выставить ни единой
справедливой жалобы, хотя бы самой маловажной, ни против меня, ни против
отечества. Вот почему я готов оправдывать вас перед Римом и передо мною, в
вашу пользу выставляя доводы, признаваемые всеми, именно: всякую толпу легко
совратить и увлечь, на что угодно, потому что со всякой толпой бывает то же,
что и с морем84. По природе своей безобидное для моряков и спокойное, море
всякий раз, как забушуют ветры, само получает свойства ветров, на нем
свирепствующих. Так и толпа всегда проявляет те самые свойства, какими
отличаются вожаки ее и советчики. Вот почему я и все прочие начальники
прощаем вас и уверяем, что не станем взыскивать за случившееся ни с кого,
только зачинщиков возмущения мы решили покарать нещадно, как они то
заслужили преступлением своим против отечества и против нас".
30. Едва окончил Публий, как стоявшие вокруг солдаты в полном
вооружении ударили согласно сигналу мечами в щиты, и вместе с тем введены
были зачинщики возмущения, скованные и раздетые. Грозная обстановка и
развертывающиеся перед глазами ужасы навели такой страх на толпу, что никто
из присутствующих не изменился даже в лице, не издал ни единого звука, пока
одних секли, другим рубили головы: все оцепенели, пораженные зрелищем.
Зачинщиков мятежа, обезображенных, бездыханных, поволокли через толпу, а