"Михаил Поликарпов. Жертвоприношение. Откуда у парня сербская грусть? [B]" - читать интересную книгу автора

возвращаемся к войне, вспоминаем, анализируем, прогнозируем ее последствия.
Странная она была в глазах людей, считающих, что война - это
бескомпромиссная мясорубка противобоствующих сторон.
Есть макровзгляд на войну - причины (цели), средства, стратегия,
тактика, что мы и узнаем из исторической литературы. Но существует жизнь на
войне (Есть ли жизнь на Марсе? - Да!!!), о которой без прикрас можно узнать
и расказать, только побывав там... Или , если очень повезет, встретить
очевидца войны, который сумеет тебе передать тебе свои ощущения и
впечатления, не упустив тех деталей и осколков, без которых мозаика не
складывается.
В 1987 я разговаривал с полковником в отставке Дмитрием Кирилловичем
Ветровым, воевавшим в Великую Отечественную и прошедшим там путь от младшего
лейтенанта до капитана. Он рассказывал, как на Волхове в 1942,
устанавливалось фактическое перемирие, и бойцы враждовавших сторон спокойно
стирали белье на глазах друг у друга. Потом прислали пару десятков
снайперов, которые не давали немцам жить спокойно. Их артиллерия начала
адекватно отвечать, советские бойцы сильно роптали на наших снайперов.
Братания и обмены имели место и на других участках советско-германского
фронта и в другие годы. Солдаты понимали друг друга, даже когда им
приходилось драться за разные команды и убивать друг друга.
Разговор скачет по всем болевым точкам этого Мира.
- А веришь ли ты, что все делается по американскому плану? Что нас ждет
отделение Козакии и республики Идель-Урала? - спросил он.
- Что, газеты "Завтра" начитался? - не очень тактично поинтересовался я
и ответил: "Вряд ли. Самое тяжкое мы уже прошли, хотя проблем и крови еще
будет немало," - я помнил, что следующий, 1997 год - это год неспокойного
солнца, смуты и жертв будет хватать.

x x x

Я все помню как сейчас. Мусульмане подкрались ночью почти вплотную к
нашему бункеру. Но их нервы, видать, тоже не железные - как случалось и
ранее, в ответ на выстрел часового то ли по шелестящим кустам, то ли, чтобы
просто отогнать собственный сон, ельник вокруг нашего поста залился огнем.
Сон не стал вечным. "Мафия, вставайте," - этот крик заменил в тот момент
"доброе утро". Выскочили из бункера - и сразу попадали, прижимаемые к земле
свинцовым ливнем. Наша позиция попала под перекрестный огонь, который вел
противник с расстояния в пару-тройку десятков метров - так по крайней мере
нам тогда показалось. В сплошном грохоте Денис засек в темноте бойца
противника, в рожке у того были трассеры вперемежку с обычными патронами.
Призванные помочь мусульманину в ночном бою, они оказали межвежью услугу.
Очередь по кусту заставила его замолчать. "А, мамед, ...не сладко!" Но вот
автомат Дениса клинит, и он не может встать в полный рост, для того чтобы,
ударив ногой, передернуть затвор. Денис как-то странно, в раскорячку -
вприсядку "танцует", стараясь не попасть под пули. Что проносится в его
мозгу в тот момент? Отчаяние не успело прийти, есть какой-то бешеный азарт,
опьянение боем... Ранее, в Средние века оружие персонифицировалось - мечам
давали различные имена, например "Дюрандаль", "Шуайез". Автомат Дениса
звался по синей наклейке на цевье - "Gott mit Uns" ("С нами Бог"). Я не знаю
предысторию этого "калаша" - возможно, хорватский трофей.