"Т.Поликарпова. Две березы на холме " - читать интересную книгу автораи, оставляя торчащую занозистую щепу, тюлька летит наземь.
И еще на метр продвигается бревно на козлах, чтоб свободно повис его конец. И снова визгливо-звонко начинается новый рез: вз-з-з - в одну сторону, зж-жж-а - в другую. Выскочит пила в неумелых руках из неглубокой первой бороздки, даст косой след рядом, вскудрявливая мелке бело-розовую кожицу березы, и работники более твердо перехватывают ручки пилы, более мягко, без нажима посылают ее взад-вперед! Вз-з-з - в одну сторону. Зж-жжа - в другую. Брызжет чистейшая крупа опилок. - Вот бы кашу сварить! Белая будет! - мечтает кто-то. - А давай! Тут каши, знаешь, все Пеньки накормим! - Нам бы волшебный горшок. Насыпал опилок: "Горшочек, вари!" И варил бы горшок сладкую, белую кашу на все село! - Эй, кончайте душу травить! - Это Степка распрямился, возмущается, сверкая яркими белками, как конь. - Жрать и так охота! - Потерпи, Степочка! - Это Шурка поет тоненько. - Вот кончим, пойдем все к нам, картошек сварим. - Ко-ончим! - Энгелька тоже спину распрямил. - Когда это нам кончить! И словно только этих слов дожидались, вышли из-за угла школы Лешка Никонов со своим верным Карпэем. И с пилой на плече. А у Карпэя-то, как у заправского лесоруба, топор за поясом заткнут! - У-рра! Второй фронт открылся! - Союзникам - урра! - заорали все. А я так обрадовалась и так удивилась, что не могла и рта раскрыть. Как ребята пришли! Не из Лениного, седьмого, не из Энгелькиного, шестого, а наши, из пятого! Но когда все покричали, вдруг Вера Зозуля - и сама ведь радовалась - задумчиво так проговорила: - А може, воны нам на горе? - Как это на горе?! - Ты что - того? - враз все зашумели. - А так! - повысила голос Вера. - Директор скажет: "То не совхозные зробыли!" И еще добавит по кубометру! - Да пусть попробует твой директор! - взметнулся резкий Лешкин голос, а сам он уже стоял на козлах, широко расставив ноги в разбитых башмаках - то ли сапоги с отрезанными голенищами, то ли ботинки без шнуровки. Я уже заметила: когда Лешка злится, все норовит повыше забраться: в классе - так на парту, так же вот, расставив ноги, и нависает коршуном над врагом, того и гляди, вцепится, налетев сверху. - "Твой!" - передразнила его Вера. -Це зовсим твий, а не мий директор! Пеньковский! А мий далече, тебе такого, як мий, не бачить! - Она сердилась и говорила свои украинские слова. И не знаю, что бы тут началось, может, "союзники" превратились бы в свирепых врагов - "пеньковских", "совхозовских" да еще и "горловских", пожалуй (Вера Зозуля была из Горловки), а может, и не случилось бы прямого боя - теперь уж этого не узнать, - если б не вмешались в спор сверхъестественные силы. Мирно разговаривая, к нам подходили сам Мелентий Фомич и Мария Степановна. Первым их увидел Лешка, стоявший на козлах. |
|
|