"Сергей Полищук. Консул де Рубинчик, виконт " - читать интересную книгу автора

Но конечно, розыгрыши, подобные описываемому. происходили нечасто - но
так уж много простяков было всегда в Одессе. - и Кока пользовался в городе
репутацией честного мошенника и основательного человека.
Коку любили Молотые люди, постоянно окружавшие и обхаживавшие его у
Фанкони, слушали его, затаив дыхание и полураскрыв рты. Они не всегда до
конца верили тому, что он говорил. Но им очень-очень хотелось верить. Это
были по большей части только начавшие практиковать присяжные поверенные и
крещеные евреи, к тому же люди честолюбивые, напористые и нетерпеливые,
треуголка и мундир консула могли им еще шире, чем их новое, христианское,
вероисповедание, распахнуть дверь в обществе, куда им до смерти хотелось
попасть. К тому же в их памяти были еще так свежи и крохотная лавчонка отца,
в которой они трудились с детства, отпуская по полфунта подсолнечного масла
и полдюжины иголок для примуса, и беготня по частным урокам в студенческие
годы. И щедрые Кокины посулы вызывали у них подчас такое волнение, что.
когда они его слушали, лица их начинали пламенеть и покрываться крупными
градинами пота, а с носа соскальзывало пенсне.
Но уже и вовсе невероятные эмоции (восторг, ужас?) вызывало у них этак
вскользь оброненное упоминание Коки о том, что вот, мол, господа, как хорошо
успел этот милый молодой хитрец Яшенька Чих (де Чих, между прочим!), как он
великолепно успел, женившись на дочери статского советника Нессельроде и
взяв за ней пятьдесят тысяч Золотом и дом на Княжеской!...
- Так ваша фамилия - Рубинштейн? - вновь без всякого перехода спрашивал
Кока - Ах, pardon, Рубинчик?... "Господин де Рубинчик, консул
Гамамаландии...".
Рубинчик скромно интересовался: нельзя ли все-таки лучше - Аргентины?
Но ему объяснялось, что Аргентины - нельзя: Аргентина уже отдана кому-то из
этих двух негодяев, Русову или Грузенбергу, а это такие разбойники, такие,
можно сказать, тигры, которые, если им уже что попадает в их хищные
лапищи...
- Хотя, впрочем, почему бы и не попытаться? Подождем, пока умрет
Грузенберг...
"Большой мошенник! - не без уважения говорили о Коке старые евреи,
папаши таких Рубинчиков, если они тоже находились на веранде, где-нибудь в
сторонке; и оттуда могли слышать Кокину брехню. - Во дурит хлопцев, во
дурит!" - Но на другой день, кряхтя и охая, доставали из-под матраса и
протягивали сыну замусоленную сторублевую ассигнацию, для аванса Коке.
Они еще спрашивали: "Сколько же всего надо будет дать этому бандиту?".
А выслушав ответ говорили: "Бандит!" - И давали...

* * *

Кока Фанариоти (Константинос за ораторские способности его в шутку
именовали и Демосфеном) был негодяй талантливый. Рассказам о его
мошеннических проделках не было конца еще во времена моего детства, в начале
тридцатых годов, а его многочисленные любовные приключения... Рассказывали,
что в свое время, едва только вступив на должность в городской управе, он
пытался наставить рога самому городскому голове, очень суровому старику и
тоже греку, сблизившись с его красавицей женой, причем и это не отвратило от
него сердец одесситов, во всем любивших стабильность и прекрасно знавших,
что некие деликатные обязанности при молодой даме, к тому же с ведома ее