"Сергей Полищук. Консул де Рубинчик, виконт " - читать интересную книгу автора

обычаи французские, старушка-королева - внучатая племянница Наполеона. Все в
общем хорошо. Одно плохо: символ государства - обезьяна-макака, она - и в
названии страны, и в ее гербе и флаге, а, кроме того закон неукоснительно
предписывает во всех торжественных случаях носить это животное - нет, не его
изображение, а живого зверька - на плече, на парадном мундире...
- Да вот сами поглядите! - закончил Кока и проткнул Рубинчику
внушительного вида документ, - грамоту, - где действительно были и герб с
изображением обезьяны, и несколько овальных портретов каких-то почтенных
особ, по-видимому, отцов нации - каждый с обезьяной на плече, и обезьяна же,
совсем маленькая мартышка из породы макака-резус - по центру грамоты, на
плече королевы. Славный зверек нежно, как собственную мать, обнимал за шею
пожилую даму с небольшим ажурным венцом на голове, а хвостик зверька, между
тем, весьма решительно и как бы даже с вызовом был устремлен куда-то ввысь,
к небу. И над всем этим помещалась сделанная крупными золотыми литерами на
латыни надпись, которую усердно изучавший этот язык и в гимназии и даже в
университете Рубинчик без труда перевел как "Сим побеждаем!".
Сложно сказать, какие чувства владели душой Рубинчика, когда он
рассматривал грамоту и читал надпись на ней, но чувства эти. надо полагать,
были непростыми. Борьба происходила в его душе, трудная и мучительная
борьба. Зато Кока, который тоже рассматривал грамоту, стоя с ним рядом,
внезапно расчувствовался и даже заявил, что за свое посредничество не
возьмет с друга Мишеля ни копейки: не такой он человек, чтобы, можно
сказать, с само, го близкого и дорогого друга...
- Да, да, - почти кричал он, - никаких аржан! Ни одного сантима! -
Потом, словно бы устав, тяжело опустился в кресло, голову обхватил руками и
произнес в раздумьи: - Боже мой, какая все-таки необыкновенная связь времен!
Великий Бонапарт со всеми его кровавыми завоеваниями - и наши, можно
сказать, просвещенные времена... И вы, - вы, Мишель, с вашей маленькой
обезьянкой как связующее звено... Какие аржан, Мишель?!

* * *

Был праздник Троицы. Среди нарядно одетых людей, направлявшихся в собор
на богослужение шел упитанный розовощекий молодой человек в пенсне на носу,
в великолепном новехоньком не нашего, не отечественного покроя форменном
небесно-голубом мундире и при иностранных же регалиях, а нечто еще, что
находилось у него на боку, чуть повыше эфеса шпаги, он крепко прижимал к
себе левой рукой и прикрывал кружевным носовым платком. От этого молодой
человек выглядел несколько скособоченным на левую сторону и испытывал, судя
по всему, определенное неудобство.
Я не стану утверждать, что молодой человек, как потом говорили злые
языки, шел в тот день именно в собор на богослужение - он вполне мог и
просто прогуливаться по замечательной нашей Соборной площади, где всегда
можно было встретить множество знакомых и малознакомых людей и узнать от них
или, наоборот, с'амому им сообщить о том самом интересном, что в те дни
происходило в городе, в Европе, в мире. О дебатах в городской думе по поводу
плохой вывозки мусора и разногласиях, возникших в связи с этим между
гласными от консервативных и от либеральных партий... О социалистах, которые
все мутят, стали совсем уже невозможными, хотя и то, что творит это
деспотическое и притом выжившее из ума правительство тоже, господа, знаете