"Сергей Полищук. Консул де Рубинчик, виконт " - читать интересную книгу автора

гимназического курса французские слова - "муа", "нон", "жамэ", "консюль",
"ордонанс" "обэзьян, черт бы ее побрал", "вуаси же дуа тужур носить это
омерзительное животное сюр ля плечо...". Но это не помогало. Его все более
явственно пытались оттеснить от входа в собор, а кто-то уже и подталкивал
кулаком в бок: кто-то стаскивал с него обезьяну, схватив за хвост.
И тогда произошло то, что при этом неминуемо и должно было произойти:
насмерть перепуганный зверек издал вдруг дикий крик, крик джунглей, а в
следующее мгновение на затылке человека, на том месте, где помещался красный
мозолистый обезьяний зад, обозначилось мерзкого вида пятно, не оставлявшее
сомнений в своем происхождении. Струйками растекалось оно по шее человека и
по небесно-голубому его мундиру, от высокого воротника с листьями из
накладного золота до таких же листьев на груди ч от груди до конца рукавов с
бархатными обшлагами и золотыми пуговицами...
А в нескольких шагах от несостоявшегося почетного консула и его
обезьяны, от ревущей, стонущей, исходящей хохотом толпы, корчась от смеха,
но беззвучного, потому что смеяться громко не было уже сил, давясь им и
утирая слезы, эту сцену наблюдали сам негодяй Кока и несколько его
приятелей. Те, кто помогал ему в его лихой проделке - талантливые молодые
художники и типографы, сработавшие великолепную, естественно в одном
экземпляре, грамоту с изображением монтемакакских сановников и королей и с
дюжиной обезьян при них; лучшие костюмеры из городского (оперного) театра,
рисовавшие эскизы мундира и даже будущих к нему орденов - Ордена Хвоста
второй степени и Ордена Обезьяньего Зада с Бантом - и еще художники, еще
поэты, все эти очаровательные выдумщики и баламуты с итальянскими,
еврейскими, греческими и бог знает, еще какими фамилиями - цвет Одессы, или,
точнее, люди. которые, могли бы стать ее цветом и ее гордостью, если бы все
они уже буквально через несколько лет один за другим не исчезли в водовороте
войн и революций...
Все, впрочем, кроме Коки, который, уехав в начале девятнадцатого года в
Грецию, лет десять спустя объявился там на острове Родос, где создал большой
обезьяний питомник, чуть ли не лучшее такое заведение в мире.
А рассказал мне эту удивительную историю бывший директор нашего,
одесского, зоопарка, а до этого хозяин зверинца, огромный и седовласый,
похожий на некоего языческого бога, старик-норвежец по фамилии Бейзарт,
любимец одесских пацанов. Он рассказывал, что переписывается с Кокой.
Профессор Фанариоти - ему, как и Бейзарту, должно было быть в то время тоже
уже не менее девяноста лет - с нежностью вспоминает об Одессе, городе своей
молодости, о своих добрых друзьях и своей первой маленькой обезьянке Мими,
которую он вынужден был отдать глупому Рубинчику.
А где, скажите на милость; можно было в то время приобрести в Одессе
обезьяну? Все, все было в то время в Одессе - обезьян не было.