"Ирина Николаевна Полянская. Утюжок и мороженое" - читать интересную книгу автора

игра не заладится. Далеко не всегда долгие, унизительные просьбы отпустить
ее во двор увенчивались успехом, поскольку отец не терпел пустого
времяпрепровождения. Рита выходила на крыльцо с невозмутимым видом, точно
замешкалась по причине собственной занятости, как Галинка, обучавшая своего
кота подавать ей лапку. Вот и Рита выходила, потягиваясь, лениво щуря глаза,
тогда как все ее существо пело от радости, разве что без горбушки с солью,
потому что горбушка была бы явным перебором, а Рита в невидимом споре с
отцом выверяла свои возможности до миллиметра, чтобы не сорваться, она была
очень осмотрительной девочкой. Если светило солнце - королевой была Галинка,
она лучше всех играла в классики и в вышибалы, но в ненастные дни она
уступала свое первенство Рите, которая интересно пересказывала прочитанные
ей бабушкой книги и выдумывала страшные истории: тут уж Галинка скромно
сидела на скамейке рядом со всеми, вытягивая шею, чтобы лучше видеть Риту
через головы других. Когда же отец не поддавался на ее уговоры, всегда очень
дипломатичные и умные (стараясь угодить ему, Рита отпрашивалась "немного
разгрузить позвоночник" или "собрать гербарий", то есть погулять с пользой),
- она опять-таки собиралась с силами и выходила на балкон, чтобы сообщить
ожидающей ее публике, что гулять у нее нынче нет настроения.
Меня на такие хитрости не хватало. Я была прямолинейной, вся в отца, и
на его отказ отпустить меня на улицу отвечала сдавленным воем; на его
вопрос, какое кино мне хотелось бы посмотреть, честно отвечала: "Фантомас
разбушевался", тогда как ясно было как божий день, что надо было назвать
"Королевство кривых зеркал", поучительную сказку для таких, как я, детей.
Временами я презирала смекалистую и лживую Риту, которая все же в итоге была
сокрушительно побеждена бесхитростным отцом, и нечаянным орудием отцовой
победы явился тот самый утюжок...
Рита его подарила Галинке. Подарила так просто, будто имела полное
право распорядится утюжком по своему усмотрению; подарила с таким видом,
будто могла в перспективе преподнести Галинке весь наш дом, а уж утюжок с
красной лампочкой на ручке - такая мелочь, что и спасибо не стоит. Галинка,
ничего не подозревая, взяла утюжок, который Рита проводила глазами полными
отчаяния, ибо знала, не могла не знать, ч т о ей будет от отца, когда он
дознается об этом. Галинка немного поиграла утюжком и в тот же вечер о нем и
забыла, а Рита после этого долго не могла заснуть, вертелась и кряхтела,
придумывая себе болезнь, которая оттянула бы час расплаты, а днем старалась
не попадаться папе на глаза, и с неделю жила в таком непролазном страхе, что
когда гром наконец разразился над ее отчаянной головушкой и отец вдруг
вспомнил про утюжок, она испытала, наверное, что-то вроде облегчения.
Я вернулась из школы и сразу увидела, что Рита стоит в эпицентре
землетрясения, а над ней неколебимо, как скала, в праведном гневе навис отец
и допытывается, где утюжок, который папа привез из столицы нашей Родины: он
в такие минуты предпочитал говорить о себе в третьем лице, как бы устраняясь
от бури, им вызванной, как бы ставя себя судьей между недоброй, рассеянной
девочкой и ее заботливым отцом. Рита стояла вобрав голову в плечи, хотя ее
еще и пальцем не тронули, вздрагивала от раскатов его голоса, и тут я решила
ее спасти...
Честно говоря, не о Ритином спасении думала я в ту минуту - меня
тошнило от ее расчетливой хитрости, и к тому же я помнила завет нашего
молодого, любимого учителя истории, который, как-то подкравшись к моей
парте, когда я давала списывать соседке основные даты Пугачевского