"Фредерик Пол, Сирил Корнблат. Гладиаторы по закону" - читать интересную книгу автора

подготовить иски к трестам. Старик Родхавер тщательно обдумал мое
предложение и решил, что в интересах общества предоставить вам отсрочку.
Чарли, он поздравил меня с первым представительством в арбитраже и сказал,
что никогда раньше не слышал более весомых аргументов.
- Неплохо сработано, - кивнул Чарльз. Невозможно было обижаться на
этого недоумка. Слабая искра профессионального интереса заставила его
спросить: - А каким образом ты доказал эти трудности?
Чоут беззаботно махнул рукой.
- О, это было совсем легко. В нашей конторе работает один парнишка,
очень умный, кажется, мой двоюродный брат. Он готовит все документы для
Арбитража. Настоящий специалист в своем деле. Кругозор у него, понимаешь,
не такой уж большой, но свое дело он знает туго. Дай ему только задание, и
он может доказать, что мой папаша подыхает с голоду в канаве. Я,
разумеется, шучу, - поспешно добавил он.
Бедный Вилли, подумал Мандин. Слишком тупой для юрфака в Гарварде,
слишком тупой для Колумбийского университета, хотя и достаточно богатый,
чтобы купить их оба с потрохами. Вот почему он оказался у Джона Маршалла,
в школе для бедняков, где в течение восьми лет, благодаря зубрежке, ему
удавалось все-таки сдать экзамены. Мандин делал за него почти все
письменные работы, а на устных экзаменах его выручали только добродушные
нежные бараньи глаза.
И вот теперь тупица Вилли вещал:
- Знаешь, сколько стоит эта работенка? Иск к фирме составил двести
пятьдесят тысяч долларов, Чарли! И как юрисконсульт, выигравший дело, я
получил половину этой суммы.
- Вот как, - Мандин чуть не поперхнулся.
Дальше он мысленно закончил фразу: "Униженно умоляю, Вилли, ведь ты же
многим мне обязан, только дай мне работу, я смогу быть таким же очень
умным мальчиком, как и чей-то двоюродный брат". И тут же составил в уме
смущенный ответ Вилли: "Чарльз, ты должен признать, что старик никогда не
поймет, что ты будешь делать".
Да, дело безнадежное. Мандину был известен ответ. На месте Вилли он
держался бы за прибыльную практику юриста корпорации обеими руками, лишь
бы оставить ее в семье Чоутов. Он сидел бы на этой практике верхом, с
ружьем на коленях. И если кто-нибудь попытался отобрать ее, он бы дал залп
из обоих стволов, а потом еще пустил в ход приклад и бил им, пока не
кончатся силы...
- Мне теперь нужно идти, - тихо произнес Мандин.
- Что? Ах, да. Очень рад, что встретил тебя, Чарльз. Держись за хорошую
работу, дружище.
Мандин бессильно смотрел на его толстую спину. Затем устало повернулся
и без особого оптимизма побрел в кабинет Дворкаса. Но это было
единственным, что он мог сделать, кроме самоубийства. А к этому он пока
еще не был готов.


Дворкас все не шел. Крохотный кабинет управляющего, прижавшийся к
закрытой билетной кассе, был завален кипами книг. В нем находились молодые
мужчина и женщина, скорее, брат и сестра. Старшая сестра и братишка. Им
было, наверное, двадцать восемь лет и двадцать два.