"Преступление по-китайски" - читать интересную книгу автора (Лондон Мэри)Глава 8Выйдя из будуара, сэр Айвори и Дуглас Форбс наткнулись на Вэнь Чжана. — Подготовка к ленчу закончилась. Тот же дом печали подавать гостям кушать. Сэр Малькольм извлек из кармана жилета часы и обнаружил, что уже час пополудни. С тех пор как они прибыли в Чилтерн-Граунд, минуло три часа. Теперь он уже имел более или менее полное представление о личности жертвы: человек мягкий, добрый, порой слабый, особенно с матерью (но разве могло быть иначе, тем более после того, как она овдовела?); и, как всякий слабый человек, он решил показать, что может быть твердым. Ему просто хотелось самоутвердиться через свое злополучное заявление. А оно лишь ввергло всех в недоумение. Но есть ли связь между его заявлением и убийством? — Чжан, — сказал старший инспектор, — можете обслужить гостей, только каждого по отдельности. Им покамест нельзя быть вместе. Понятно? — Вэнь Чжан разносить на подносах. Я плохо говорить по-английски, но все понимать. — Тогда, может, вы и нам сообразите что-нибудь перекусить? — попросил старший инспектор, почувствовав вдруг, что у него и впрямь живот подвело. — Перекусить? — спросил китаец. — Поесть, — объяснил Форбс. — Накрывать вам в кухнях. — Чудесно, — заявил сэр Айвори к вящему огорчению своего товарища. — Мы еще полчасика поработаем, а потом подойдем. Чжан чересчур угодливо поклонился в свойственной всем азиатам манере и ушел. — Не наведаться ли нам к Мэтью Эттенборо? — предложил старший инспектор. — Думаю, он наверняка объяснит, откуда взялось это письмо, вернее, копия. Вслед за тем они вернулись в зал чиппендейл и застали там друга Брайана: полулежа на «готическом диване», он читал книгу в кожаном переплете, взятую не иначе как из викторианской библиотечки в глубине комнаты. Когда они вошли, Мэтью тут же поднялся. — Что почитываете? — поинтересовался сэр Айвори. — Только не смейтесь… «Алису в стране чудес». Да и что еще остается делать в четырех стенах… — Я восхищаюсь Льюисом Кэрроллом, особенно его трудами по парадоксальной математической логике. О занимательных явлениях, когда абсурдные вещи обретают смысл благодаря игре разума, что бывает довольно редко. Слыхали об этом? — Честно признаться, нет. — Советую почитать: замечательное чтение и прекрасная тренировка для ума. Ну да ладно, господин Эттенборо, мы запамятовали спросить о вашей профессии. — Советник по вопросам предпринимательства. У меня свой кабинет. — По нынешним временам работы у вас, вероятно, с избытком. Ведь наше общество меняется, не так ли? — Верно. — Кстати, в котором часу вы легли спать прошлой ночью? Мэтью подумал и ответил: — Ужин, кажется, закончился где-то в половине одиннадцатого, может, чуть раньше. И я сразу поднялся к себе в комнату. Да и обстановка была не самая приятная. — И причина тому — заявление Брайана? — Вот именно. Только представьте себе. Все разошлись по своим углам. — Вы поднялись на второй этаж вместе с сестрой? — Нет. Она, кажется, пошла на веранду посмотреть, как идет снег. В парке горели фонари, и зрелище было действительно сказочное. Лично я наслаждался им из окна своей комнаты. Сэр Айвори достал свой целебный флакончик, поднес к носу, слегка вдохнул из него и тут же почувствовал облегчение. «Наверно, от голода», — решил он про себя. И тут вдруг спросил: — В своем заявлении в конце ужина Брайан говорил только о помолвке с мисс Ли? — Нет, он сказал еще, что хочет переехать на квартиру Уоллесов в Гринвиче. — Вспомните, пожалуйста, поточнее. Он сказал — «хочет» или «собирается» переехать? Мэтью немного подумал, перед тем как ответить, и наконец сказал: — Кажется, он точно собирался переезжать. Правда, он говорил это уже не первый раз. — И матери это не нравилось? — Конечно, только он никогда бы не решился… Сэр Малькольм взял книжицу Льюиса Кэрролла, которую читал Эттенборо, полистал и совершенно безразличным тоном спросил: — Чего только не узнаешь в сказках, с ума сойти. Правда? — Да уж. — Например, что добрая фея на самом деле злая колдунья, а под личиной жабы скрывается прекрасный принц. Настоящее пособие для сыщика. На самом деле все не так, как думаешь. А как по-вашему, господин Эттенборо? — Не понимаю, куда вы клоните… — Да никуда! Размышляю вслух, только и всего. Но давайте вернемся к юбилейной речи Брайана. Так о чем он еще говорил, кроме помолвки и переезда? — Больше ни о чем. — Совсем-совсем? Вы точно помните? — Ну да. Мэтью выглядел озабоченным, хотя очень старался сохранять спокойствие. — Как же так, господин Эттенборо, а свидетели утверждают, Брайан говорил о лицемерии, поруганной дружбе. Теперь вспомнили? — Да-да, ну, конечно. Совсем забыл. Думаю, он имел в виду Джеймса Мелвилла. Брайан его недолюбливал и не понимал, почему мать так ему доверяет. — А может, он имел в виду вас? Вопрос хлестнул Мэтью по лицу со всего маху, точно пощечина. — Меня? Сэр, я не позволю! Но сэр Айвори даже не дал ему опомниться: — Вы игрок, господин Эттенборо? — Игрок? Ну да, иногда играю. — И проигрываете? Краска на лице выдала Мэтью. Он пробормотал: — Как все, думаю… — А ведь триста тысяч фунтов сумма не маленькая, правда? Если бы прямо перед Мэтью шарахнула молния, он испугался бы куда меньше. Он потерял дар речи и застыл на диване как пришпиленный. Между тем старший инспектор пометил у себя в блокноте: «Игрок» — и вывел в конце большой восклицательный знак. — Итак, господин Эттенборо? — Ничего не понимаю. — Вы были и, разумеется, по-прежнему остались должны вашему другу Брайану триста тысяч фунтов. Я располагаю соответствующим доказательством. Мэтью точно громом поразило, впрочем, он быстро взял себя в руки: — Я никогда не брал взаймы ни у Брайана, ни у кого бы то ни было еще. Это же огромная сумма. — Инспектор, будьте любезны зачитать господину Эттенборо копию письма, найденного в кабинете Брайана Уоллеса. Форбс извлек из папки листок бумаги и начал было читать, но не успел закончить и первой фразы, как Мэтью воскликнул: — Не может быть! Это подлог! Брайан никогда не предъявлял мне письменных претензий и не требовал возместить долги, к тому же, честное слово, я ему ровным счетом ничего не должен! Форбс прервал чтение. — В самом деле, — сказал сэр Айвори, — мы располагаем только копией письма, без подписи, и установить его подлинность не можем. И все же занятно, правда? — Господа, прошу вас, поверьте мне на слово. Свяжитесь с моим банком, и они все подтвердят. Я действительно играю и, бывает, проигрываю довольно крупные суммы, но чтобы брать деньги в долг — никогда. Я и сам, знаете, неплохо зарабатываю. Форбс пометил у себя: «Человек порядочный» — и спросил: — Тогда кому могло прийти в голову подложить фальшивку к другим бумагам в кабинете? И зачем? Может, кому-то хотелось, чтобы в убийстве обвинили вас? — Э! — воскликнул Мэтью. — Это уж слишком! Тут снова заговорил сэр Айвори: — Господин Эттенборо, прошу вас, хорошенько подумайте, прежде чем отвечать. Сегодня утром, когда вы поднялись на третий этаж и обнаружили тело, как это было? Вспомните, пожалуйста, хорошенько. — Мы сидели на веранде. Уже заканчивали завтракать, а Брайан все не спускался. Госпожа Джейн Уоллес потеряла терпение и попросила меня сходить за ним. И я пошел. — Госпожа Уоллес действительно потеряла терпение или, может, просто забеспокоилась? — Она была недовольна вчерашней резкой выходкой сына и хотела, чтобы он пришел извиниться. По крайней мере я так понял. — И тогда вы вошли в кабинет Брайана, ведь другим путем к нему в спальню не попасть. — Правильно. — И что дальше? — И тут я увидел Брайана. Сперва я даже не понял, что он мертв. Мне показалось, он спит. А после я заметил кровь. — Ну да, вы уже говорили. И все же, господин Эттенборо, вы точно ничего не забыли?.. — Вроде нет… Ах да, те штуки на кровати… — Нет, еще кое-что… Послушайте. Вот вы по просьбе госпожи Уоллес поднимаетесь по лестнице. Идете по коридору. Открываете дверь в кабинет. Она же была не заперта, так? — Да, иначе как бы я вошел? — У Брайана что, была такая привычка — не запираться в апартаментах? — Вроде бы. В конце концов, он же был у себя дома. — Итак, вы открываете дверь и входите в кабинет. Вспоминаете зрительно? — Да, только я не пойму, к чему вы клоните… — Просто к тому, что, войдя в кабинет, вы не обратили внимания на царивший там беспорядок. Мэтью хотел было возразить, но тут же согласился: — Да, точно, там все было перевернуто вверх дном. На полу бумаги. Мебель опрокинута. — Так почему вы сразу об этом не сказали? Неужели не заметили такой кавардак? — Конечно, заметил. Просто я забыл сказать, вот и все. — Допустим. Ну хорошо, господин Эттенборо, раз вы сами предложили, мы проверим ваше заявление насчет банка. И, разумеется, разберемся с этой копией. Для начала поищем пишущую машинку, на которой была напечатана эта, как вы утверждаете, фальшивка. У Брайана была пишущая машинка? — Не знаю. Наверно, как у всех. Правда, мне он писал всегда от руки. Даже не представляю, чтобы он что-нибудь печатал для меня на машинке. Ведь это не по-дружески. — В самом деле, — заметил сэр Айвори. — И все же меня удивляет, господин Эттенборо, что вы забыли сообщить о беспорядке в кабинете. Тем более что он должен был броситься вам в глаза в первую очередь. — Когда я увидел мертвого Брайана, то забыл про все на свете. — Возможно. Ну что ж, инспектор, пора бы нам с вами пройти в кухни. А вы, господин Эттенборо, не беспокойтесь, Чжан обо всем позаботился и принесет вам поесть прямо сюда, на подносе. — Мне еще долго здесь сидеть взаперти? И что там с сестрой, как она восприняла смерть нашего друга? — Как вы, верно, догадываетесь, не очень хорошо, — обронил сэр Малькольм, выходя из комнаты. Когда они со старшим инспектором отошли подальше, Дуглас Форбс заявил: — Даже не верится, что он лжет. — А он и не лжет! И копия письма, вполне вероятно, самая настоящая подделка, и напечатали подметное письмо, возможно, для того, чтобы навести на него подозрения в убийстве. Я в этом даже почти уверен. А вот насчет кабинета, думаю, он-то и перевернул его вверх дном. И действовать ему пришлось очень быстро, ведь времени у него было в обрез — с той минуты, как он увидел, что Брайан мертв, и до того, как спустился на веранду сообщить все остальным. Вот только что он искал? Или зачем ему понадобилось разыгрывать спектакль с погромом? Это нам и предстоит узнать, хотя по сравнению с убийством дело это второстепенное. Старший инспектор так и не понял, почему «дело это второстепенное», но не стал ломать себе голову и переключил внимание на стол, благо он уже был накрыт. |
||
|