"Алексей Полстовалов. Холм " - читать интересную книгу автора

поверхностью земли на сотни миль, а в глубь - бог знает на сколько. Скажу
лишь то, что описание Гадеса в греческой мифологии наиболее подходит для
того, чтобы пояснить ту непустоту, что я лицезрел, возможно, представив себе
перевернутую Вавилонскую башню, пронизанную множеством пещер, как будто
миллионы огромных кротов сотни веков трудились, чтобы создать это, читатель
и сможет хотя бы слабо представить это.
Повторяю, рассудок мой был тогда затуманен величием виденного, страхом,
который ничуть не уменьшился, отчаянием. Возможно, я уже тогда сошел с ума,
и если рассказ мой становится все более сбитым, то и оттого, что описывать
то, о чем никто не имеет представления, чтобы хоть с чем-то сравнить
пережитое, а также то, что сам видел лишь в коротких проблесках сознания,
которое возвращалось в недолгих промежутках между приступами осатанелого
безумия, во время которых, я выкрикивал проклятья всем богам и демонам,
которых знал, нелегко. Помню, там было множество мостов, переходов, арок. И
еще я помню ДВЕРИ... о, эти двери, покрытые странным орнаментом. На этих
железных дверях (человеческой ли рукой?) были изображены фигурки людей,
зверей, причем среди известных мне пород встречались и совершенно
трудновообразимые животные, возможно, населявшие нашу планету тысячи лет
назад. Двери эти вели в странные помещения, свисавшие, подобно сталактитам,
с потолка (хотя, потолок, наверное, не самое лучшее определение), однако в
тысячи раз превосходившие все виденные мною сталактиты. От иных перевернутых
конусов ответвлялось еще множество сталактитов, к которым также вели двери.
Но главное, то, что эти сооружения, природного или рукотворного
происхождения, были пустые внутри, и оттуда и раздавались те мерные удары,
что привели меня в трепет еще на поверхности. Проклят будет тот миг, когда
безумие овладело мною настолько, что я внял сумасшедшему искушению ЗАГЛЯНУТЬ
ВНУТРЬ! Не сразу я решился на это, но так сильно было это стремление, что я
не нашел в себе силы бороться с ним.
Почему я не сорвался с того моста, по которому перебирался к ближайшему
сталактиту, и не разбился насмерть, почему меня не убило одной из тех глыб,
которые пролетали мимо меня с огромной скоростью, скрываясь потом внизу
(никогда не слышал я, как они разбиваются, соприкоснувшись с камнями,
устилавшими пол), почему мне было суждено увидеть то, что ждет нас всех?! Я
открыл дверь лишь на миг, но и его, показавшегося в тот момент вечностью,
вполне хватило, чтобы я (о, ужас!) успел во всех подробностях разглядеть
тех, кто издавали тот звук, который мне не забыть до скончания моих дней...
Это были ЛЮДИ... Миллиарды и миллиарды людей, серых, светящихся каким-то
призрачным светом. Масса, которая в своей смерти шевелилась в чудовищной
ритмичности, словно подчиняясь жестам некоего невидимого дирижера. Их было
так много, что я не мог больше себя обманывать: эти люди не являются
порождением этого мира, но все они некогда ЖИЛИ на земле. Боже, где я
оказался?! Как я уже сказал, лишь миг наблюдал я вышеописанное, далее
наступила тьма... Когда я открыл глаза, передо мной была все та же дверь, но
уже плотно закрытая. Кто мог ее закрыть? Неужели кроме меня во мраке таились
и другие ЖИВЫЕ существа?
Я не знаю, сколько пробыл в одиночестве в этом ужасном подземелье,
время там прервало свой бесконечный бег. Чем я занимался все это время, я не
помню. Помню лишь бесконечное, бездумное блуждание по лабиринтам запутанных
ходов. Блуждание, лишенное какого бы то ни было смысла. Не к чему надолго
останавливаться на описании подземного мира, ибо воспоминания, связанные с