"Алина Политова. Дороги, где нет бензоколонок " - читать интересную книгу автора

живем не просто так, а чтобы работать. Мы должны доставлять удовольствие
людям, которые будут приходить в этот дом. Мужчинам. Я сказала - что
согласна, но не знаю что нужно делать. Думаю, на этом этапе разговора, Серж
собирался показать мне что именно нужно делать, но все-таки мое детское тело
очень смущало и даже отталкивало его. Немного позже я поняла, что очень мало
мужчин по-настоящему испытывают возбуждение от детского неоформившегося
тела. А те что испытывают - они не совсем нормальны. Впрочем, об этом я
прочитала потом в какой-то книге или журнале. В доме мне не очень-то
объясняли что хорошо, а что плохо. Да что там говорить, я уверена, что люди
нормальные сюда не захаживали. Могу допустить, что "нормальные" согласны
были принять чужие добытые преступным путем органы, но вот приходить и
заниматься сексом с будущими донорами - это... хм-хм... развлечение не для
всех.
Серж усадил меня на диван, а сам подошел к графину с коричневатой
жидкостью и сделал прямо из горлышка несколько глотков. Потом сел в кресло
напротив меня и спросил, знаю ли я, откуда берутся дети. Я знала, конечно
же, про беременных женщин. И все. Об остальном Сержу пришлось мне
рассказать. Сначала он ужасно запинался и по минуте искал подходящие слова,
но, увидев, что я с интересом его слушаю, стал говорить увереннее. Через
сорок минут я знала в теории все, что может сделать мужчина с женщиной в
постели, и что должна делать женщина, чтобы осчастливить мужчину. Да, это
был шок. Но вы думаете, я хоть одним мускулом на лице показала это?! Ха-ха,
вы плохо меня знаете. Мне с раннего детства было известно, что никто из
взрослых не заинтересован в том, чтобы вытирать мои слезы. Более того, если
я стану плакать и показывать расстройство - это разозлит взрослых, и мне еще
больше не поздоровится. Правильное поведение предполагало постоянный
позитив. Поэтому я мило хихикала, переспрашивала о непонятных моментах и
невинно хлопала ресницами. По моему лицу он никогда не понял бы насколько
ужасным, мерзким и отвратительным казалось мне все, о чем он рассказывал
мне. Он конечно же не мог уловить, что в эти минуты я с тоской вспоминала о
пожаре и знала, что если бы будущее хоть на миг привиделось мне тогда, я бы
взяла протянутую Русланом руку лишь за тем, чтобы не дать ему спастись. И
спасти меня. Ведь настоящее спасение было там, в огне. Только чтобы не
попасть в этот дом... Только чтобы не попасть, никогда не попасть в эту
ловушку!!!
Но я улыбалась. И Серж был мне благодарен мне за это. Настолько
благодарен, что когда я собралась уходить после его лекции, он вдруг сказал
мне:
- Ты умная и хорошая девочка. На самом деле здесь тюрьма, из которой
трудно выбраться. Я хочу тебе по-дружески сказать - те девочки, которые не
научились все делать правильно, не научились делать мужчинам приятно и
постоянно ныли - долго здесь не задерживались. Ну-ка, подойди сюда, - он
подвел меня к окну и заставил выглянуть. Во внутреннем дворике, куда
выходило окно, росли несколько старых вязов. В центре зияла огромная яма.
- Ты видишь эту яму?
Я кивнула.
- Те, кому не удалось хорошо делать свое дело, лежат в этой яме. Я не
знаю что это за дыра и куда она ведет, она здесь много лет. Ее называют
проклятьем. Но то, что попадает туда, никогда не возвращается, ты понимаешь
меня?