"Алина Политова. Серпантин " - читать интересную книгу автора

Где-то в глубине сознания Ева понимала, что тогда, двадцать лет назад,
что-то
было не так. Не правильно, что ли. Ведь им всем было не больше
двенадцати. Да,
она, Ева, была выжжена, мертва изнутри, но они-то...все еще были
детьми. И все это
было слишком МНОГО для них. И слишком ненормально, наверняка.
Они стали ее спасением, сами того не подозревая. Вытащили из пропасти,
куда
медленно сползало ее сознание. Но не остались ли сами в той пропасти...
Еве нельзя было думать об этом. И она заставила себя забыть тревожный
сон, раз и
навсегда.
Но теперь, на свободе, он сам собой вдруг всплыл в ее памяти. К тому
же... они
ведь стали взрослыми, у них наверняка все изменилось, да и помнят ли
они ее,
Еву. Да, ей всегда казалось, что помнят, но сейчас ей стало ясно, что
время
остановилось для нее одной. Но даже если и... стоит ли напоминать о
себя. И что из
этого может выйти?
Эти мысли не давали ей покоя. Теперь, когда препятствий больше не было
и не надо
было бороться, лгать, притворяться ради того, чтобы приблизить свою
мечту,
решимость покинула ее и остались только сомнения.
А никаких помех действительно больше не было.
Отец и Вера? Нет, только не они. Верка за время отсутствия младшей
сестры успела
выскочить замуж, родить сына и развестись. Больше желающих занять место
в ее
сердце и постели как-то не находилось, что, впрочем, никого не
удивляло. Не
смотря на то, что внешне сестры были очень похожи, у Верки напрочь
отсутствовал
в глазах тот зеленый огонь, который природа подарила Еве и который
придавал ее
не примечательной ничем внешности какую-то кошачью искринку. Без этого
огня Вера
была просто серой мышью, с чем она давно смирилась. От жизни ничего
больше не
ждала и посвятила себя отцу и сыну.
Что касается папаши, то из него опекун был вообще никудышный.
Придушенный
чувством вины, он позволял Еве манипулировать собой и был этому только
рад.
Поэтому с первого дня Ева целиком и полностью принадлежала себе.
Правда, поначалу, немного донимал Димка, Верин сын. Ему было уже
пятнадцать, и с