"Макс Поляновский. Судьба запасного гвардейца " - читать интересную книгу автора

- Порядок, нашего полку прибыло.
- Придется для такого "гвардейца" полковые детские ясли открыть.
Васькова - заведующим.
Шутила больше молодежь. Люди постарше вздыхали, сетовали:
- Что война-то делает... Какие беды принесла крохе, а ведь, считай,
счастливчик: выжил!..
- Правильно сделал инженер-капитан, живая жизнь - дело святое. Неужто
всем полком не выходим "гвардейца"?
Между тем, крохотный гражданин был с почетом водворен в землянку, где
обитал Гасилов вместе с ординарцем - пожилым солдатом Филиппычем - и
шофером Васьковым. Маленький человек, начавший жизнь свою столь необычно,
возлежал теперь на койке зампотеха, неизменно находясь в центре внимания
солдат и офицеров.
Появился в землянке и полковой врач - "произвести медицинское
освидетельствование нового пополнения", как он выразился.
Усилили освещение: принесли несколько медных снарядных стаканов со
вставленными в них фитилями. Но едва полковой врач увидел развернутого
младенца, он тут же признался, что никогда не имел дела с такими
"мелкокалиберными" пациентами. Правда, это не помешало врачу тут же
внимательно осмотреть, выслушать и простукать неожиданного пациента.
Похоже, результаты осмотра не слишком порадовали врача. Обратившись к
Гасилову, будто он и в самом деле был отцом ребенка, полковой врач сказал,
пожимая плечами:
- Признаться, ребенок ваш плох. Очень простужен, хрипы в легких.
Сказывается, конечно, что долго пролежал на промерзшей земле. Да и с
кишечником у него не все в порядке. Хоть он у вас и "гвардеец", армейское
питание для него не годится. Нужен режим, уход, еда соответствующая. В
общем, прямо скажу, долго он здесь не протянет. Надо бы поскорее отправить
его отсюда...
Гасилов болезненно поморщился. Неожиданно для себя он почувствовал,
что расстаться с ребенком, уже третьи сутки живущим подле него, будет ему
нелегко. Он уже успел и привыкнуть, и привязаться к малышу, радовался его
улыбке, его комичным гримасам и приходил в восторг, когда тот с живым
интересом таращил глаза на окружающих. Гасилов ловил себя на том, что
прислушивается к дыханию ребенка, просыпается ночью при первом его крике.
О своей семье Гасилов никому никогда не говорил. Однако фронтовики -
чуткий народ: по тому, как мрачнел зампотех, как спешил он уйти, когда в
полк приходила очередная почта, окружающие понимали - сам он писем не
ждет. Но если молоденькие солдаты охотно слушали рассказы людей семейных
об оставшихся где-то близких, старались ободрить их и утешить в минуты
тревоги о семье, то Гасилов слишком явно подобных разговоров избегал. И
его не трогали, чувствовали: прикасаться нельзя, причинишь боль! Кое о чем
можно было лишь догадываться - ведь жил Гасилов в Белоруссии, которую
оккупировал враг. Где-то у самой границы...
Командир полка гвардейских минометов знал своего зампотеха еще с той
поры, когда оба они носили штатское платье и не помышляли о войне. Вместе
с другими комсомольцами, молодые, веселые, полные энергии, приехали они на
одну из строек Первой пятилетки. Подружились. Перед самой войной работали
вместе в Средней Азии, куда Гасилов временно приехал...
Полковнику доложили о прибывшем вместе с Гасиловым "запасном