"Татьяна Полякова. Все в шоколоде" - читать интересную книгу автора

верить), так вот, несмотря на все старания Деда откреститься от того, что
он, то есть я, в статьях назвал "чумой нашего города", те, кому хотелось
знать, знали, что он-то как раз и контролирует данную чуму. Зверское
убийство, совершенное явным психом, газетчики вниманием, конечно, не
обойдут... Одному богу известно, что они смогут накопать в припадке
журналистского рвения. И все это за несколько дней до выборов.
Я непроизвольно поморщилась, а Волков кивнул:
- Вот тебе и геморрой...
Я согласно кивнула: что да, то да. Теперь скверное настроение Виктора
Павловича стало мне понятно: с одной стороны, на него будут давить,
требуя, чтобы психопат-убийца как можно скорее оказался за решеткой
(обыватели впадают в транс при слове маньяк), с другой - работать придется
с оглядкой, чтоб ненароком не накопать лишнего.
- Сочувствую, - сказала я. Он усмехнулся. - Если не возражаешь, я вас
покину, - помедлив, заявила я, присутствующие кивнули, а Волков пошел
проводить меня. - Можешь рассчитывать на наше содействие, - заверила я,
поспешив утешить его.
- Ага, - хмыкнул он, посмотрел на меня внимательно, точно что-то
прикидывая, и вздохнул:
- Это не все.
- Что, есть еще труп?
- Хуже. Для меня, по крайней мере.
- Что же может быть еще хуже? - в притворном удивлении подняла я
брови.
- Вот это. - Он протянул мне визитную карточку. Золотыми буквами на
сером фоне значилось: Кондратьев Игорь Николаевич. Следующие три строчки
были мне ни к чему, я сама заказывала в типографии визитки для Деда.
Я взглянула на оборотную сторону. По правилам хорошего тона она
должна быть девственно чистой, если, конечно, владелец не пожелал оставить
кому-то несколько слов. Владелец не пожелал, но до девственной чистоты
оказалось далеко: карточка была заляпана кровью.
- Она была у девицы? - хмуро спросила я. Происходящее нравилось мне
все меньше и меньше - какой, к черту, геморрой, дело много хуже.
- Карточка валялась под креслом.
- А кровь?
- Кресло стоит в трех шагах от постели, если ты соизволила обратить
на это внимание. А там все залито кровищей.
Мы вышли из подъезда и замерли под козырьком.
- Кто видел карточку? - задала я вопрос, который меня, по понятным
причинам, очень беспокоил.
- Я.
- Хорошо.
- Серьезно? - фыркнул Волков. - Может, объяснишь, что ты нашла
хорошего во всем этом?
- Не заводись, - миролюбиво попросила я. - Мне это нравится так же,
как и тебе.
Мы подошли к моей машине, он взглянул на нее и покачал головой:
- Когда ездить научишься?
- Просто мне не везет.
- Завязывай пить, Ольга. Добром это не кончится.