"Юрий Поляков. Гипсовый трубач, или конец фильма" - читать интересную книгу автора

в питомнике столько же, сколько сожрала бы голодная волчья стая. Но это уже
значения не имело.
Жена (не будем ее никак называть), увидев мужа с собакой, устроила ему
сцену, переходящую в скандал, а затем - в истерику, но Василий впервые за
многие годы совместной жизни проявил твердость и переехал вместе с псом на
балкон, благо лето в тот год выдалось жаркое. Некоторое время он бесил
Пирата специально купленной мягкой игрушкой, похожей на оскорбительную белую
болонку. Наконец, мобилизовав в миттеле все омерзительные собачьи качества,
он повел озверевшего Пирата в то самое место, где недавно подвергся
нападению маленькой лохматой сволочи, и стал ждать, страдая от мысли, что
оскорбители забрели сюда случайно и обычно гуляют совсем в других пределах.
Но вот из темноты, звонко лая, выскочил Тоша. Василий с кроткой улыбкой
спустил Пирата с поводка. Злобное рычание, жалобный визг, и сцепившиеся
собаки сделались похожи на бело-черный клубок, напоминающий чем-то
эсхатологическую схватку света и тьмы в романах Лукьяненко. Подоспевший на
шум Анатолий с трудом вырвал из зубов миттеля то, что осталось от Тоши. А
осталось, поверьте, немного. Я бы даже сказал: чуть-чуть...
- Странно, товарищ, - молвил Василий, не ожидавший такого летального
результата. - Раньше он у меня не кусался! - А сам, злодей, потихоньку дал
Пирату сахарок, пристегнул поводок и удалился.
Анатолий несколько дней выхаживал умирающий фрагмент своего друга и,
обливаясь слезами, схоронил его ночью в дворовой клумбе, под табличкой "Не
ходить!". А на девятый день тоже отправился в питомник "Собачья радость"
(ему в ящик сунули ту же самую газету), чтобы отыскать себе новую болонку,
максимально похожую на усопшего Тошу.
- А вот знаете, Андрей Львович, о чем я сейчас подумал? - мечтательно
спросил Жарынин, совершая опасный обгон фуры.
- О чем?
- Если бы род людской подразделялся на породы, как собаки,
семейно-брачные отношения были бы гораздо гармоничнее...
- Вы полагаете? - На губах Кокотова мелькнула усмешка, отравленная ядом
недавнего развода.
- Конечно же! Вот, допустим, вам нравятся женщины-колли, вы женились по
страстному влечению, но не сошлись характерами. Ерунда! Вместо мучительных
поисков просто берете себе новую колли, с такой же остренькой лукавой
мордочкой, с такой же рыжей длинной шерстью - только с другим характером.
- А если мне нравятся дворняжки?
- Дворняжки? Об этом я как-то не подумал...
- Лучше рассказывайте дальше!
- Значит, вам нравятся дворняжки? Учтем! Ну так вот... Анатолий поехал
в питомник за болонкой, но вернулся со злобным ризеншнауцером по кличке
Фюрер, который, по словам хозяина "Собачьей радости", люто ненавидел всех
миттелей, вероятно, подозревая в них вырожденческую, неполноценную ветвь
своей благородной породы. Привезя пса, мститель тем же вечером устроил
засаду, и как только появился Василий со своим Пиратом, спустил Фюрера с
поводка. Громкий лай, страшное рычание, жуткий визг... Надо ли объяснять,
что в кровавой схватке миттель получил увечья, которые абсолютно
несовместимы даже с его собачьей жизнью.
- Ну, нельзя же так себя вести, малыш! - нежно попенял Анатолий,
поощрительно почесывая за ухом победителя, злобно дрожащего от песьей