"Юрий Поляков. Гипсовый трубач, или конец фильма" - читать интересную книгу автора

последнее время среди серьезной публики. И, как говорится, - концы - в воду!
Однако эти чешуйчатые людоедки, оказалось, стоят огромных денег! Тогда
Андрей Львович замыслил написать про это рассказ, но не решился - из
суеверия.
Начался же семейный распад с того, что у Кокотова появилось болезненное
ощущение, будто в их спальне поселился кто-то третий, невидимый. И Вероника,
прежде отличавшаяся веселой постельной акробатичностью, с некоторых пор
превратила интим в редкие и показательно равнодушные супружеские
телодвижения, словно доказывая этому невидимому третьему свою полнейшую
незаинтересованность в брачных соединениях. А на мужа она стала поглядывать
с некой иронической сравнительностью. Так пляжная дама, проводив влажным
взором загорелого атлета, с тоскливой усмешкой смотрит на своего законного
животоносца, приканчивающего восьмую бутылку пива...
- Коко, - объявила Вероника однажды утром за кофе, - я должна тебе
сообщить одну важную вещь!
- Какую, Нико?
- Мы разводимся!
- Почему? - спросил Андрей Львович не из любопытства (он давно этого
ждал), а скорее из чисто писательской привычки выстраивать диалог.
- Потому что ошибки надо когда-нибудь исправлять...
Развели их без осложнений: потомства они так и не завели (дети, как и
пираньи, стоили дорого), а на жилплощадь и совместно нажитое имущество,
смехотворное, если быть откровенным, Вероника не имела никаких претензий.
Эта бессребреная странность некоторым образом разъяснилась, когда они вышли
из суда, и бывшая супруга, точно разнузданная кобылица, потряхивая
мелированной гривой, радостно поскакала к огромному джипу. Вскочив на
подножку, она обернулась, показала бывшему мужу длинный язык и, победно
хлопнув дверцей, скрылась за непроглядными стеклами, исчезла, так сказать,
во тьме своей новой светлой жизни.
А телефон все звонил...
На кухне царило то неприглядное бытовое разложение, какое часто
встречается в домах недавних холостяков. На тарелке усыхала грубо
расчлененная и недоеденная селедка, посыпанная одряхлевшими кольцами
фиолетового лука. Чуть выгнулся, почерствев за ночь, забытый кусок черного
хлеба. В бутылке оставалось довольно водки, что свидетельствовало о мужском
одиночестве, пока еще не перешедшем в неутолимое пьянство. Аппарат фирмы
"Тесла" был обмотан разноцветным скотчем и напоминал античную вазу,
кропотливо собранную из кусочков. Он даже не звонил, а жалобно верещал
из-под кухонной табуретки, словно принесенный с улицы мусорный котенок.
Вечор Кокотов хотел от тоски и для познания жизненных глубин позвонить
какой-нибудь телефонной возбудительнице, даже отчеркнул в рекламной газетке
номерок горячей линии "Ротики эротики". Но так и не собрался с духом. А зря!
Дело в том, что у него появился любопытный сюжетец для нового романа из
серии "Лабиринты страсти".
Сюжет такой. Он и она. Ромео и Джульетта. Роман и Юля. Сослуживцы.
Работают в одном порно-журнале "Афродозиак". И вот между ними по тайным
законам влечения возникает чистое, светлое чувство, которое лишь иногда,
очень редко, проникает в нашу жизнь, словно луч солнца в канализационный
люк. Роман - фотограф: снимает "обнаженку". Юля - редактор: сочиняет письма,
которые якобы приходят в "Афродозиак" от читателей, переживших острое