"Галина Полынская. Вива, Колорадо! " - читать интересную книгу автора

тараканами.
- Безуспешно, причем, - добавил кто-то в третьем ряду, и Комозо не мог
не согласиться.
- Тараканов, - продолжил председатель, - хоть они и не наносят такого
вреда сельскому хозяйству, все равно не мешало бы изжить, в виду их
исключительной противности. К тому же они разносят всякие заболевания...
Сам Комозо к тараканам особых претензий не имел, супруга регулярно
травила паразитов, и в суп к председателю они не падали. Посему, часть
речи, отведенная тараканам, прозвучала ровно и скучновато. Августовская
жара маревом дрожала в распахнутых окнах актового зала, раскаленные и
распаренные слушатели вяло обмахивались платками, и думали о холодном пиве,
квасе, просто воде, но никак не о тараканах. Наконец Комозо Ипатьевич
перешел к колорадским жукам. Его плечи распрямились, острый подбородок
гордо воспарил над трибуной, а в глазах зажегся олимпийский огонь.
Преображение председателя не осталось незамеченным, люди в зале притихли,
даже перестали обмахиваться платками.
- Товарищи! - голос Комозо слегка дрогнул. - Космические корабли
бороздят, братья бурунцы женятся на наших сестрах, мы достигли небывалых
высот в прогрессивном развитии, так неужели мы, - председатель сделал
грандиозную паузу, - неужели мы, великая цивилизация, не в состоянии
победить колорадских жуков?!
А не помогает ни хрена! - раздался голос с заднего ряда. Этот сиплый
баритон несомненно принадлежал потомственному комбайнеру Бекону. Его имя
расшифровывалось как: Бесстрашный Космонавт Навеки. Раза три в неделю Бекон
напивался до состояния полной невесомости и, выписывая в воздухе
замысловатые фортеля на летающем комбайне, обрушивал дорогостоящую технику
в ближайшее болото.
- Стефончук с Михеичем опыляли, - продолжал Бекон, - заопыляли прям
все кругом, дышать нечем честным людям! Мой кобель, Гагарин-то мой, сутки
чихал и поносил, а этим тварям всё нипочем! Картошку почти всю пожрали,
скоро за помидоры примутся.
- А чем опыляли? - плечи председателя поникли, взгляд померк, голос
стих.
Да всем подряд, не берет их ничего.
Не обращая внимания на полный зал народа, председатель, будто в трансе
спустился со сцены и медленно вышел из зала.
Сидорчук пришел на бережок заболоченного озерца, присел на ствол
поваленного дерева и закурил. Тоскливо разглядывая виднеющийся вдали лесок,
председатель мучительно размышлял о наболевшей проблеме. Мысли одна другой
отчаяннее приходили в горячую голову Сидорчука: подбросить жуков бурунцам и
посмотреть, как они станут с ними бороться, провести химическую чистку всей
Земли, извести всех насекомых без исключения, чтоб проклятые колорадцы сами
издохли, хотя бы от тоски... Полет фантазии Комозо был прерван появлением в
небесах комбайна Бекона. Сделав "мертвую петлю", он ушел в "штопор" и
скрылся за лесочком. Комозо Ипатьевича охватила звериная тоска...
Почти пять дней бродил по колхозу Сидорчук с отстраненным лицом и
взглядом, обращенным внутрь себя, казалось, что председатель медитирует на
ходу. На шестые сутки видать пришло к Комозо озарение и, никому ничего не
говоря, надел Сидорчук свой выходной костюм, взял заначку, поцеловал
супругу и поехал в столицу Нерушимого Союза прямиком в Желтый Дом,